Прежде финн жил на квартире у девушки, а теперь был вынужден ночевать в магазине.

Другой коллега по будущему рекламному ролику, Франц, был из

Словении. Он сбежал из дома в юности, Индия всегда была страной, которой он бредил. В Бомбее поступил в колледж и закончил филологический факультет, потом увлекся йогой, достиг определенных высот и теперь в двадцать восемь лет сам обучал йоге желающих за довольно высокую плату. Он бывал на родине, но жить предпочитал все-таки в Индии. Любопытно было слушать, когда он говорил по-словенски, все было понятно, а звучало весело.

Франц постоянно рассказывал анекдоты, байки и приколы, чем смешил всех, но почему-то раздражал финна.

Следующий иностранец, двадцатилетний Натан из Америки, выглядел, как настоящий герой молодежного фильма, эдакий румяный красавчик, блондин с правильными чертами лица, загорелой кожей и ясными синими глазами. Двухметровый атлет, просто загляденье.

Его отец работал в Индии, так что Натан какое-то время учился в индийской школе. Потом поступил в колледж в Лондоне, а теперь приехал в Бангалор на стажировку набирать материал для какого-то исследования.

Ответив на энергичные рукопожатия и радостные приветствия трех

"амбалов", я, наконец, познакомилась с Эммой. Она приехала в

Индию давно, лет семь назад, здесь работал ее муж и родился сын.

Эмма, как и Франц, преподавала йогу. Они оба участвовали в модельном бизнесе давно и даже привыкли торговаться, если что не так, а Натан и финн впервые подались в рекламный бизнес.

Рекламный ролик на этот раз снимался не для индийского проката, а для показа в Канаде и США. Рекламировать мы должны были сорт риса – басмати. Это длиннозерный рис с сильным приятным ароматом. Сценарист замахнулся на настоящий короткометражный фильм. Итак, в Канаде, в преуспевающей фирме, работает индиец, который, получив повышение по службе, приглашает коллег к себе домой, чтобы отметить радостное событие. Ему хочется выглядеть современным и европеизированным. Перед приходом гостей он прячет все индийские вещи, которые напоминают ему о родине: картины, талисманы на удачу и даже диски с музыкой. Гости приходят, обмениваются приветствиями, непринужденно общаются. Жена индийца готовит еду в кухне. Один за другим гости, вдыхая божественный запах басмати риса, устремляются к ней и не возвращаются. В конце концов, хозяин, оставшись один, беспокоится, куда же все подевались, и тоже направляется в кухню. Там он наблюдает веселое действо. Варится и благоухает рис, жена играет на ситаре, традиционном индийском инструменте, а довольные гости нюхают индийские приправы и подыгрывают ей, кто на ложках, кто на бутылках, кто на тарелках. Все в восторге от индийской музыки и кухни. В следующем эпизоде все собираются в гостиной, пьют вино, едят рис и тают от блаженства.

Вот такой ролик. Предполагалось, что после его показа басмати рис будут сметать с прилавков канадских и американских магазинов.

Первый день мы гуляли по дому и разглядывали любезно предоставленные хозяевами апартаменты для съемки. После советских стандартных квартир – коробочек просторы чужих жилищ несколько обескураживают. Все эти квадратные километры жилой площади были заставлены, увешены, завалены декоративными безделушками. В доме была библиотека, бильярдная, внутренний дворик для барбекю и бассейн.

Наша индийская семья, по-видимому, жила в Канаде совсем неплохо.

Роль хозяина дома играл типичный для индийского кино крепкий стройный молодой человек с правильными и красивыми чертами лица.

Индусочка, его жена, была на вид очень скромная, без веских модельных данных, но верно сильная духом, ведь именно она, по сценарию, приобщила нас – иностранцев к индийской культуре.

Визажист Лейла за пару часов загримировала всех артистов.

Впервые макияж пришелся мне по душе. Потом все нарядились в приготовленную для нас одежду. Натан, увидев меня в черном облегающем платье, закричал:

– Здорово! Я тебе это куплю!

Режиссер был другого мнения.

– Это же простая вечеринка, а не поход в театр или прием на высшем уровне. Необходимо что-нибудь не такое парадное!

Меня быстро переодели, так что пригодились и топ с юбочкой.

Увидев мое перевоплощение, Натан воскликнул:

– Это я тебе тоже куплю!

– Натан, – возразила я, – покупай одежду для себя, мне она не нужна.

– Ты что?! Тебе же это очень идет!

– В Бангалоре некуда ходить в таких платьях.

– Найдем! Давай я тебя приглашу!

Его непосредственность просто обескураживала.

Сначала снимали сцену в гостиной. Нас рассадили по местам, дали пива и тарелочки с закуской.

– Встаньте с дивана, – по-моему, режиссер был настроен против меня, – у вас слишком короткая юбка. Сядьте в кресло.

Потом мы переместились в обеденную залу. На столе дымилось блюдо с горячим рисом басмати и стояли тонкие бокалы с вином. Хозяйка накладывала рис в тарелки, а мы должны были пробовать его и впадать в нирвану. Задача режиссера заключалась в том, чтобы снять наши восхищенные лица крупным планом. "Ничего сложного, – думала я, -это вкусный рис." Первым по сценарию попробовал длинные зернышки финн. Он зачерпнул полную ложку риса и с вежливой улыбкой отправил в рот. Тут с ним случилось что-то странное. Губы плотно сжались, шея напряглась, лицевые мышцы силились удержать улыбку, но она скорее была вымученной, чем блаженной. Казалось, что горло финна категорически не приемлет рис басмати.

– Да ты, кажется, не любитель риса, парень? – участливо поинтересовался Франц.

– Моя жена плохо готовит? – испугался индиец.

– Да он же финн! Он не умеет играть, – заявил не слишком тактичный Натан. – Давайте я попробую.

Финн сделал предупреждающий знак рукой.

– Что случилось, бедняжка? – спросила Эмма.

– Рис…рис, – наконец-то сглотнул, не пережевывая, финн, – он сырой.

– Рис сырой? – возмутились мы и посмотрели на режиссера.

– Конечно, сырой, – подтвердил он. – А как прикажете снимать его, чтобы он смотрелся рисинка к рисинке? Просто не надо хватать его ложками, берите чуть-чуть, тогда легче будет изобразить удовольствие!