Дан с Сонечкой вернулись не одни. Сонечка, весело щебеча, втащила на кухню высокого крепкого молодого человека в коричневом свитере и коричневых джинсах. Он неловко поздоровался и вытащил из сумки две бутылки водки. Вошел Дан, растирая замерзшие руки.

— Ну, как дела? Познакомьтесь, это – Карл. Он – философ. Пишет замечательные трактаты.

— Да ладно, – смутился Карл, и Мисс заметила на его щеках легкий румянец.

"Боже мой, есть же еще люди, способные краснеть... " – удивилась она и представилась:

— Мисс.

Сонечка хлопотливо собирала на стол, выставляя закуски:

— Сашенька, милый, рюмочки принеси, пожалуйста!

— Я могу, – поднялась Мисс, но Дан уже скрылся за дверью.

— Ничего, ничего, – остановила ее Сонечка. – Вы – гости, сидите, мы сейчас быстренько все накроем.

— По какому поводу праздник? – спросила Мисс, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Да вот, – развел руками Карл.

— Сегодня Карла приняли на кафедру философии, – вмешалась Сонечка. – Мы все так рады за него!

— Поздравляю, – искренне сказала Мисс.

— Спасибо, – Карл первый раз прямо посмотрел на нее, и Мисс оторопела: откуда-то снизу резкой волной накатила дрожь, затряслись руки и губы. Она быстро отвернулась к окну, справляясь с собой. "Господи, что это... Бред какой-то... "

Дан тронул ее за плечо:

— Ну что ты? Все уже налито.

Мисс повернулась и взяла рюмку.

— Видишь ли, каждое учение имеет свое "ибо": объяснение предыдущих заповедей нижеследующими, а тех, в свою очередь, еще нижеследующими. Об этом много написано, я много думал и понял, что практически каждое "ибо" применимо в реальной жизни как объяснение происходящего до; но именно это и является основой данной философии, и только так можно обосновать все случившееся с тобой на протяжении какого-то короткого отрезка времени, который, в свою очередь, объяснится следующим "ибо", то есть, следующим за ним отрезком времени...

— Подожди, – вмешалась Мисс, совершенно запутавшаяся во всех этих "ибо". – А изначальность?

— Изначальность тоже объясняется следующим после. Первая заповедь ведет за собой вторую, которая, в свою очередь, ведет за собой третью, но в то же время объясняет первую. И так до конца.

— Ну, хорошо, – согласилась Мисс. – Допустим. А что же тогда по-твоему объясняет последнюю заповедь? Ведь таковая имеется в каждой философии, независимо от возраста той и длины?

— Имеется, – кивнул Карл.

— Выпьем? – вмешалась Сонечка, явно уставшая от этой беседы, несмотря на постоянное внимание Дана к ее особе.

— Да, конечно, – Карл разлил водку по рюмкам, поднял свою.

Звякнуло стекло, Мисс быстро запила и подняла пьяные больные глаза:

— Ну, так последняя?

Карл закусил соленым огурцом и закурил. От первого смущения не осталось и следа. Он явно чувствовал себя в своей тарелке:

— Последнюю заповедь объясняет изначальная. Она и есть ее объясненное "ибо".

— Так это же замкнутый круг! – воскликнула Мисс. – Тогда можно выбросить на хрен все остальные заповеди, оставить только две – первую и последнюю, и получится совершенно прекрасно! Первая объясняет последнюю, а последняя первую! Я умер потому, что устал, я устал, ибо я умер? Это ведь уже бред какой-то получается! Сплошная математика! А смысл-то где?

— Так его и не было никогда, – пожал плечами Карл. – Возьми вот философов XIX века, или, даже, нет, пожалуй...

— Хватит, хватит! – замахала руками Сонечка. – Я больше не могу! Сашенька, я хочу танцевать! Давайте танцевать! Мы сегодня купили потрясающую пластинку! Там такие песни! Пойдемте, пойдемте, ну, пожалуйста!

Мисс улыбнулась и пошла вслед за Сонечкой в зал, прихватив с собой пепельницу и сигареты. Опустилась в кресло и закурила. Дан ставил пластинку, Сонечка порхала вокруг Карла.

— Первый танец – дамы приглашают кавалеров! – объяснила она и притянула к себе Карла.

Заиграла музыка, медленная, томная, тоскливая. Дан опустился в кресло рядом с Мисс:

— Может, тоже потанцуем?

— Я танцевала последний раз, наверное, века три назад, – грустно сказала Мисс.

— Ну, так за чем дело стало? – Дан улыбнулся и протянул ей руку. – Пойдем?

— Пойдем, – тряхнула головой Мисс и поднялась.

Они медленно закружились по комнате, Мисс было так мучительно хорошо, как не было уже слишком давно. Весь кошмар этого путешествия отодвинулся куда-то очень далеко, стал почти невидим и неуловим. Кончилась песня, и Сонечка в одно мгновенье оказалась возле них.

— Сашенька! – заулыбалась она и протянула руки.

Дан обнял ее, и под следующую песню они застыли друг возле друга, еле заметно передвигая ногами. Мисс шагнула было к креслу, как вдруг что-то толкнуло ее изнутри, она резко обернулась и встретилась взглядом с глазами Карла. И снова горячая волна откуда-то снизу, дрожь рук и губ, которую невозможно сдержать, они одновременно двинулись навстречу друг другу, одновременно и осторожно коснулись друг друга руками, и в мире больше ничего не осталось: только они и музыка, несущаяся со всех сторон, ниоткуда... "Я сошла с ума... " – подумала Мисс и перестала думать вообще.