— Я никогда не смогла бы так, как она! — пришло в голову. — Свельд никогда никого не осудит, она очень быстро найдет оправдание каждому, кроме себя, а вот я…

Мысли Руни невольно вернулись к картине, воспринятой через Свельд. Теперь гнев и ярость Героя не казались ей столь ужасными.

— Каждый способен сорваться, но разве я смею его осуждать за минутную вспышку? Такое возможно с любым! В душе каждого есть потаенные бездны, которые просто пугают. Мне было бы нужно быть просто осторожнее! Разве я лучше него? Нет, ничуть… Все мы можем утратить самоконтроль! Орм за что-то рассердился на Свельд, но ведь он же ее спас… Я совсем не хотела жечь дромм, но оставила лишь золу… — убеждала она себя, заставляя смириться с возникшей ситуацией.

— Это ты прости меня, Свельд! Я не смею больше держать тебя здесь, — очень тихо сказала она.

Свельд улыбнулась ей:

— Ты не держишь! Я сама не хочу покидать тебя!

Эта фраза решила все.

— Я не смею заботиться лишь о себе! — промелькнуло в сознании Руни и, улыбнувшись сестре, она просто сказала:

— Ты права, Свельд, пора нам вернуться к людям. Обеим! Пусть будет так.

Они говорили весь вечер, и радость Свельд понемногу передалась Руни. Она начала уже верить, что все это к лучшему. Но когда, наконец, Свельд уснула, тревога опять охватила ее и, желая немного отвлечься, Руни вышла из хижины.

Воздух был темен и свеж. Свет двух дисков зеленых лун словно дрожал, заливая поляну загадочным светом, а шелест древесной листвы, овеваемой ветром, звучал странным шепотом:

— Если не сможешь понять, как жить дальше, попробуй призвать фетч!

Секунду помедлив, Руни вернулась назад. Свельд спала.

— Возьми теплую ткань или шкуру, напиток из ягод и рог.

Руки сами подняли с постели ее одеяло. Кувшин с соком ягод, стоявший на полке, казался удивительно легким. Взяв чашу, Руни подумала: “Рога здесь нет, но, возможно, сгодится и кубок из дерева.”

Выйдя из дома, она расстелила свое одеяло, свернув его вдвое, наполнила кубок и чашу.

— Размышляй о себе и о том, что волнует, лишая покоя…

Присев на ткань, Руни сложила ладони.

— Приди, Рысь– хранитель, придикомнекрадучись, чтобыязналатвоюмощь, твоюнесравненнуюмудрость, – взывала она.Поднимая бокал к ярким звездам, шептала: “Ты — щит! Ты-дарительЗакона, мойистинныйдруг… Появисьже, фетч– Рысь!”

Совершенно случайно коснувшись темно-синего камня, который носила у себя на груди, Руни вдруг ощутила, что он завибрировал, наполняясь теплом. Темный сумрак сгустился в комок, посветлел, обретая контуры зверя. Сверкающий камень дрогнул и, словно живой, шевельнулся в ладони.

— Вопрошай!

Это слово звучало почти что приказом.

— Мне нужно знать!

Был ли это ответ на призыв, или тайная мысль, что еще не успела обрести свою форму, но только лесянка могла бы поклясться: она, не успев задать фетчу вопрос, воспарила над собственным телом. Взлетев над поляной, она легкой тенью скользнула в прозрачную Рысь. Неожиданно все поплыло, а зеленый свет Лун побелел.

…На поляне, у кромки ночного леса, возникло темное облако, из него вышел Герой. Руни видела черные кудри, большие глаза, блеск зубов, приоткрытых в хищной улыбке.

— Как будто у Серого Бера! — внезапно мелькнуло у нее в голове.

Этот облик лесного Хозяина ясно проступил сквозь черты человека. Два зверя на круглой поляне: могучий Бер и прекрасная Рысь с белой шерстью, готовая встретить врага. Да, врага, потому что Бер просто захватчик, посмевший явиться в ее белый Храм!

…Бер и Рысь, Рысь и Бер, два хозяина Леса в извечном их поединке. За Бером — грубая сила, выносливость, вера в свое неизменное право, за Рысью — традиции прошлого, Сила и красота. Руни видела, что в этой битве нет победителя, оба смогут лишь проиграть, но и вместе им тоже не жить…

…Скаля зубы, Бер шагнул к Белой Рыси, стоявшей под деревом.

— Не подходи! — приказала она, не совсем понимая, кто делает это: она или фетч. Но впервые зверь Бер не послушался. Впрочем, был ли он им?

Над поляной взмыл “голубой цветок”. Рысь не хотела его убивать, она просто предупреждала, но хищник шел вперед. Снова, снова “цветок”! И еще один! Бер приближался, не замедляя шаг. Руни стало не по себе. Напружинившись, вздыбив шерсть, Рысь ждала нападения.

— Не подходи!

Бер уже подошел, он казался огромным рядом с ней. Не сводя взгляда с Рыси, он улыбнулся ей, но улыбка всерьез испугала ее.

— Сожрет! Прямо сейчас! — промелькнула тоскливая мысль.

Руни вдруг показалось, что она уже слышит треск костей, разгрызаемых пастью, и противное чавканье. Сжавшись и собрав древнюю Силу, она нанесла свой последний удар.