— Принеси! — приказала Эмбала Ильди и та мгновенно бросилась в комнату. Через минуту в руках у Эмбалы появилось прекрасное синее платье, расшитое серебром.

— Ты немедленно снимешь свою старую тряпку, отмоешь лесную грязь и оденешься, как подобает приличной девушке, а не дикой твари из грязной норы, — очень веско сказала она.

Свельд опять вспыхнула от стыда. Речь Эмбалы была унизительна, но справедлива.

— Да, мы пришли к ним, как две замарашки. Мы были всеобщим посмешищем! Она знает, что говорит! — застучало в мозгу.

— Это платье — подарок от господина. Любая мечтает его получить. Я надеюсь, что ты оценишь высокую честь!

— Отойди!- вдруг отчетливо прозвучало в голове Свельд.

Губы Руни не двигались, но, похоже, Эмбала и Ильди тоже расслышали это, поскольку невольница вдруг отшатнулась, со страхом глядя на Руни, а управительница, чуть побледнев, очень громко сказала:

— Я сразу поняла, кто ты, нелюдь! Но раз ты пока среди нас, то придется и жить так, как мы!

Подойдя к ней почти что вплотную, она протянула Руни злосчастное платье.

— Бери!

“Да, возьми его! Что тебе стоит!” — взмолилась мысленно Свельд, но блестящий кусок яркой ткани, который был брошен сестре, оказался запущен Эмбале прямо в лицо.

Свельд застыла… Тихонько ахнула Ильди… Не глядя на них, Руни ринулась к выходу… Освободившись от ткани, Эмбала с демонстративным спокойствием аккуратно сложила наряд.

— Руни ведь оскорбила ее! — перепуганно думала Свельд. — Почему она так поступила? Зачем? Для нас сделали все, что могли, а она так ужасно себя повела! Все испортила!

И, не зная, что предпринять, Свельд встала вдруг на колени и, рыдая, взмолилась:

— Простите! Простите меня за нее!

С первой минуты, переступив порог замка, Руни уже пожалела, что сделала это, однако не ироничные взгляды служанок, смутившие Свельд, поразили ее. Их насмешки были слишком ничтожными рядом с тем, что она ощутила. Руни казалось, что стены давили, а плиты гладкого пола как будто лишали сил, не давая двигаться дальше. Мрак… Холод… Высокомерие… Гнев… Чувства словно насквозь пропитали серые камни старинного замка, скопившись в коридорах и в комнатах, пронизали самый воздух, лишая спокойствия и последних сил.

Ненависть и любовь… Ревность и безысходность… Вспышки ярости… Гордость и жертвенность… Грубость… Боль… Ломка мятежного духа и гибель души… Временами, как совершенно нежданный луч солнца меж тяжких грозовых туч, вдруг мелькал ясный отблеск взаимного светлого чувства, как малый разрыв в цепи мрака…

Руни вдруг поняла, что все страсти, когда-то бушевавшие в стенах старинного замка, давно наложили свой отпечаток и на предметы, и на людей. Эта схема человеческих отношений кровавой нитью шла через ряд поколений, диктуя условия жизни хозяину и его близким. Подчас даже слуги бывали вовлечены в этот страшный поток, пожиравший их души, вбирающий жизнь.

— Раскол белой Луны — скол Эпох! — неожиданно вдруг зазвучало в мозгу, отдаваясь странной вибрацией в теле, а кожа покрылась мурашками.

— О Великая Мать! Неужели последние Дети бесславно сгинут в каменных клетках, не в силах вернуться в свой Мир? Неужели их тоже смоет кровавый поток? — застонал хор неведомых ей голосов, наполняя душу безмерным ужасом.

Руни не знала, откуда возник хор, не знала, кто такая Великая Мать, которую он призывал, и как все это связано с ней самой, с Руни, с молодой Белой Рысью.

Неожиданный всплеск резкой боли пронзил виски. Вздрогнув, Руни опомнилась. Ненависть! Чувство было настолько реальным, что девушка поняла, что его порождает не замок, а живой человек.

Вскинув глаза, она сразу увидела женщину с темным пронзительным взглядом, которая и излучала болезненный черный поток. Ненависть длиной в жизнь! Эта ненависть зародилась, когда Руни не родилась. Долгие годы она подавлялась, дремала под тяжестью чувства великого долга, теперь же, при виде девушки, вдруг прорвалась.

— Почему именно я? Почему она так ненавидит меня? — потрясенно подумала Руни, не в силах разгадать эту загадку, когда незнакомка им властно велела:

— Идите за мной!

Ей совсем не хотелось подчиняться приказу, однако Свельд поспешила исполнить его. Не желая бросить сестру, почему-то не ощущавшую злобы их проводницы, Руни решила идти следом, но, оказавшись в комнате, вновь испытала шок. Два потока неведомой Силы крест на крест пересекали ее, закрывая дорогу к невысоким, но крепким дверям.