– Засаду надо устроить, – предложил Чапай. – А то сколько идем, и никого не убили. Стыдно.

– Можно, – Агрогорн кивнул. – Давай-ка спрячемся, что ли…

Эльф-заложник хотел презрительно сощуриться, но не успел глазом моргнуть, как дряхлые, страдающие ожирением, одышкой и остеохондрозом деды с бесшумностью облака тумана рассредоточились по зарослям.

Челюсть эльфа, вне всякого сомнения, отвисла бы, не упирайся он в этот момент носом в землю.

– Только пикнешь – убью, – пообещал Агрогорн, кладя лапищу на затылок эльфу.

И представитель гордого лесного народа промолчал.

Тишина царила в лесу недолго, ветер донес надтреснутый голос, услышав который, упал бы в обморок любой преподаватель вокала. Голос исполнял популярную в Ква-Ква песню:

– Попробуй раз-два, попробуй квака-квака! Ое-оеу-у-у, как мне немного надо! Ох, как мне кажется, что лопнет моя голова! Вот эта кружка лишней была! О-о-о-йе-е-е!

Смысла, как и в любой популярной песне, было микроскопически мало, еще меньше имелось мелодии.

– Это не эльфы, – прошептал Стукнутый Черный. – Те петь умеют.

– Заткнись, а? – попросил из-за кустов второй голос, такой гнусавый, словно у его обладателя носа не водилось от рождения.

– Но это же песня, и я ее пью, то есть пою… – сказал надтреснутый, ветви колыхнулись, и стал виден гном, такой помятый, словно всю жизнь провел в барабане стиральной машины. – Хочешь, спою что-нибудь еще?

– Нет! – на открытое место выступил человек (скорее всего), чей подбородок украшало что-то вроде висячей помойки.

Разглядев, к какой расе принадлежит еще один спутник певучего гнома, Агрогорн пробормотал под нос ругательство и начал подниматься.

Но он не успел.

– Вампир! – счастливый рев донесся от места, где засел Старый Осинник, и охотник на кровососов, забыв обо всем на свете, бросился в атаку.

Будь он помоложе лет на тридцать, у вампира не осталось бы не единого шанса. А так тот успел отскочить, увернувшись от брошенного рукой героя кола, обратиться в летучую мышь, и шмыгнуть вверх, где густые кроны смыкались тесно, образуя настоящую крышу.

– Вот гад! – рявкнул Старый Осинник, не обратив внимания на то, что случайно сбил с ног и лишил сознания гнома. – Ушел, чтоб ему провалиться! Но ничего, я тебя еще достану!

– О… что? – сказал обладатель висячей помойки, удивленно пуча глаза. – Вы кто такие? По какому праву напали на нашего спутника?

– Герои мы, – пророкотал Агрогорн, с досадой обнаружив, что на мгновение выпущенный из-под надзора эльф ухитрился дать деру. – А вы зачем за нами крадетесь?

Из-под кустов выбрался Стукнутый Черный, в балахоне похожий на мумию, претерпевшую захоронение в черноземе, за ним из убежищ появились Чапай и Долговязый Эрик.

– Герои? – предположительно человек гордо выпятил бороду, из которой посыпались рыбьи кости. – Вас не существует! Вы – миф, порожденный отсталыми умами для компенсации комплекса неполноценности!

– А вот интересно, кхе-кхе, – проскрипел Стукнутый Черный, – если миф вспорет тебе брюхо, ты умрешь?

В руке его блеснул остро заточенный серп.

– Лучше отвечай на мои вопросы и не болтай попусту, – посоветовал Агрогорн. – А не то одной дыркой в организме у тебя станет больше.

Старый Осинник с помощью кола и простых телодвижений показал, что одной дело не ограничится.

– Меня зовут Горшо Пуст… – бородач несколько побледнел. – Я возглавляю Клуб любителей реальности в Ква-Ква, и мы идем вовсе не за вами, а преследуем одного… человека…

– Земляк, значит, – кивнул Агрогорн. – А кто такие любители реальности?

– Это вроде филателистов, – сообщил Чапай, гордящийся осведомленностью во всякого рода модных делах, – только они не трубки собирают, а верят, что по небу тарелки летают, набитые всякими уродами…

Горшо Пуст открыл рот, чтобы возразить, но вгляделся в геройские лица и понял, что только зря сотрясет воздух.

Рот закрылся сам собой.

– Тарелки иногда летают, это я согласен, – кивнул Старый Осинник, который в молодости был женат, и не один раз. – Вот только уроды в них не поместятся, они ведь большие обычно…

Вагонетка, некоторое время проведший в бессознательном состоянии, открыл глаза, обнаружил множество новых лиц (точнее, новых ног) и решил принять участие в разговоре.

– Мужики, – просипел он. – Выпить не будет?

Агрогорн поглядел вниз.

– Ты… – сказал он, запнулся на полуслове и рука его, похожая на конструкцию из мешков, метнулась к лицу Горшо Пуста.