Небосвод начал послушно темнеть. Солнце словно окутывалось серым туманом. Среди облаков, превратившихся в какие-то темные дыры, проглянули яркие точки звезд. А сверху на серебристые колонны медленно и бесшумно, точно перышко, опустилась поперечная балка, словно сотканная из самого средоточия мрака.

Когда ее концы коснулись серебра столбов, образовав гигантские ворота, гора содрогнулась. Вздыбились, будто ощерившиеся кошки, спавшие сотни лет скалы. Людей швырнуло вверх. Ивар с ужасом ощутил, что летит, земля вдруг оказалась внизу, в стороне мелькнуло изумленное лицо Кари. Что-то очень тяжелое ударило по голове, перед глазами вспыхнула цветастая вспышка…

Очнулся оттого, что на голову ему лили воду. Встряхнул мокрыми волосами.

— Вставай, нечего разлеживаться, — бросил ему хмурый Нерейд, на лбу которого виднелась свежая ссадина.

Ивар поднялся, ощупывая лоб, темя и виски. Судя по дикой боли, хряснулся затылком. Но тут же он забыл о ноющей голове, очарованный чудным зрелищем. Солнце светило вновь, как обычно, гора не стремилась больше прыгать, но созданные Арнвидом ворота, ставшие теперь, правда, темно-синими, так и высились на краю пропасти. А в их проеме, там, где должен был быть виден противоположный склон с ниткой водопада, тянулась плоская, точно стол, равнина, затянутая редким дымом. Блестели красноватые лужи какой-то густой жидкости, от которой поднимался пар, далеко на горизонте виднелась зубчатая линия гор.

Сам эриль сидел перед воротами, очумело разглядывая то, что сотворил.

— Ух ты! — сказал кто-то за спиной Ивара.

Громогласный рев шарахнул по ушам, заставив викингов оглохнуть. Ивар ощутил, что голова его сейчас лопнет, а кожа сползет с тела, оставив только мясо.

— Доооом! — кричал дракон.

Ему тоже здорово досталось во время катаклизма. Наконец ящер вскочил и, прихрамывая на три из четырех лап, ринулся к воротам. Огромный хвост с грохотом волочился по камням.

Тяжелое тело проскользнуло в ворота, и Ивар в испуге замер, ожидая, что картинка окажется мороком и дракон свалится в пропасть. Однако когтистые лапы уверенно вступили на красноватую выжженную поверхность, и дракон побежал дальше, к далекому горизонту.

— Неужто так и уйдет не попрощавшись? — Что-то вроде обиды звучало в голосе Вемунда.

Словно услышав его; дракон остановился, развернулся к людям. Вскинул к низкому, затянутому дымом небу голову. Из распахнутой пасти с ревом вырвался поток ослепительно-синего пламени.

— Прощай! — завопил в ответ Ивар, с удивлением обнаружив, что его соратники тоже прыгают и машут руками, как малые дети.

Дракон пошлепал дальше, а ворота и спрятанный за ними пейзаж начали медленно таять. Исчез цвет, потеряли плотность исполинские колонны, в дым превратилось то, что недавно казалось несокрушимым. Дунул ветер, и только две дыры в земле остались напоминанием о том, что здесь недавно был проход в другой мир.

— Вот и все, — вздохнул Нерейд. — Нет больше дракона! А это значит, что и второе задание того разноглазого типа выполнено!

— Можно возвращаться, — кивнул Хаук, вытирая со лба неожиданно выступивший на холодном ветру пот. — Эй, поднимите кто-нибудь Арнвида. Наш эриль, похоже, брякнулся в обморок…

Зал, в котором викингов некогда встретили так негостеприимно, был ярко освещен. Крошечными солнцами пылали плавающие по воздуху хрустальные сферы, наполненные светящимся туманом. Привычный чад факелов и вонь горелого масла исчезли — цветы, распустившиеся на укрывшем стены плюще, источали тонкий, едва ощутимый аромат. Откуда-то из-за стен доносилась мелодичная негромкая музыка, будто сплетенная из журчания водяных струй, шелеста листьев и прочих звуков природы.

На сегодня во дворце Оберона, повелителя фэйри, был назначен пир. В честь людей, смогших свершить невероятное — сразить огромного дракона, свирепого и беспощадного.

До начала пира оставалось не так много времени. Зал был полон обитателей Страны Чар, на стоящих тесной группкой людей поглядывали со сдержанным любопытством. Совсем не так на них смотрели два дня назад, когда вернувшийся отряд проехал через ворота замка.

Секретарь тогда выпучил глаза, заявив, что не справившиеся с заданием могут идти на все четыре стороны, а кто шибко хитрый — сразу на пять…

Его пришлось вылавливать из ближайшего пруда, а водой из того же пруда — обливать впавшего в бешенство Кари. И все равно мало кто верил, что дракон повержен, до прибытия с докладом одного из королевских дозорных…

Мягкий звон раскатился по залу, отрывая Ивара от воспоминаний. Сотни лиц, морд, рыл и всего прочего обратились в сторону исполинского трона, раскинувшего лапы-корни на половину помещения. Вспышка — и на троне, где только что было пусто, появились двое: мужчина с резкими чертами лица, чьи одежды были в этот раз черны как ночь, и женщина, темные блестящие волосы которой оттенялись снежно-белым платьем.

— Склонитесь перед Обероном и Титанией, владыками Страны Чар! — громыхнуло в вышине, и могучий удар сотряс пол.

Шорох прошелестел по залу, и сотни спин, обнаженных или спрятанных в одежду, гладких или шерстистых, предстали глазам правителей Фэйрилэнда. Не склонились лишь люди.

Губы Оберона тронула слабая улыбка.

— Приступим, — сказал он и махнул рукой.

С грохотом и треском, ловко протиснувшись среди фэйри, возникли столы, уставленные тарелками, мисками, судками, горшочками и бутылками. Запылали длинные зеленые свечи, точно диковинные звери, выпали из пустоты длинные лавки и засучили ножками, подбираясь поближе.