— А вы идите к нам, доблестные воины. — Голос Титании журчал, словно первый весенний ручей среди сугробов, звал, обещая тепло после долгой стужи. — Герои должны сидеть вместе с правителями!

Ивар смущенно одернул пояс и двинулся вслед за конунгом. В этом роскошном зале, среди чудесных нарядов и странных существ он чувствовал себя куском грязи, попавшим в золотую чашу, — и скользко, и непривычно, и сразу заметно, насколько ты мерзок…

Это не радовало. А вот почет, который оказывали гостям, провожая их за стол, предназначенный для королевской четы, был откровенно приятен. Стол возвышался над остальными, давая возможность есть с высокого трона, и викингам пришлось подняться на деревянный помост, на котором уже выстроились предназначенные для них лавки. Скрипели под ногами доски, ниже, за обычными столами вовсю стучали ложки и стаканы, слышалось чавканье, чуть дальше кто-то утробно рычал, пожирая мясо.

— Садитесь. — Улыбка на лице Оберона была искренней, но глаза, серые, как утренний туман, смотрели жестко. Как на врага. Или на того, кто вскоре им станет. — И отведайте нашего пива!

Большинство блюд, украшавших стол, были незнакомы викингам. Из какого-то зеленого желе торчало нечто похожее на лягушачьи лапки, в прозрачной жидкости плавали вырванные с мясом глазные яблоки.

Ивар судорожно сглотнул, ощущая, как желудок набухающим комком поднимается к горлу. Но отказаться — смертельно оскорбить хозяев. На пределе сил заставил себя сесть, не глядя на яства, потянулся к небольшому кувшину. Там, к счастью, оказалось обычное пиво.

— Пробуйте все. — В голосе Оберона зайцем в норе таилась насмешка. — Не все блюда за этим столом для вас привычны, но, я думаю, их вкус вам понравится.

Ивар мельком глянул на стол, подгреб к себе миску, на которой растопырил крылья необычайно худой гусь. Мясо оказалось сочным, мягким, и, только обгладывая крылышко, молодой викинг обнаружил на нем чешуйки и с ужасом понял, что существо, лежащее на тарелке, никогда не было гусем…

Мгновенно подавился, кусок встал поперек горла, не давая вдохнуть и выдохнуть, перед глазами потемнело…

Могучая ладонь хлопнула по спине, мясо тут же провалилось в желудок, а дыхание с хрипом выровнялось.

— Попробуй вон тех глазков в маринаде, — совершенно невозмутимо проговорил Вемунд, довольно блестя зелеными глазами, — это на самом деле грибы такие… А что у них тут курицы с чешуей на крыльях — кто ж виноват? Мясо-то нормальное…

Ивар поспешно ухватил кувшин с пивом, сделал добрый глоток. Горький напиток побежал по горлу, смывая мерзостный привкус. Когда допил, нашел в себе силы оглянуться. Прочие викинги лопали так, что за ушами трещало: Кари руками рвал на части дымящегося поросенка, голову которого украшали самые настоящие рога, иные столь же дико выглядящие блюда исчезали со стола с такой скоростью, точно их поглощал пожар.

Возникала опасность остаться голодным.

Махнув рукой на привычки, Ивар подтащил к себе миску с «глазами» и запустил туда руку. Ухватил целую горсть скользких и холодных кругляшей, сунул в рот. Сочная мякоть напомнила по вкусу маринованные опята. В мгновение ока миска опустела, а молодой викинг потянулся за следующей, на которой горкой высилась запеченная целиком мелкая рыбешка. Вывалянная в муке, соленая, она хрустела на зубах и мгновенно таяла во рту…

Чуть отвлекали от еды интересные разговоры.

— Все ли вам по нраву, дорогие гости? — спросил Оберон, внимательно глядя на викингов глазами цвета болотной жижи.

— Все хорошо, — вежливо ответил Хаук. — Скажи мне, владыка фэйри, почему вы, такие могучие, умелые, нуждаетесь в людях? Хоть иногда… А мы, по большому счету, можем прожить и без вас?

— Да, — после небольшой паузы ответил король, и глаза его потемнели, став бурыми, — мы живем почти вечно, не болеем, наша жизнь полна волшебства. Это все верно. Вы, люди, живете мало, подвержены всем напастям и страстям, вы хуже владеете чарами — это тоже правда. Но на самом деле вы сильнее.

— Это почему же? — влез в разговор Арнвид, чья лысина побагровела от выпитого, но взгляд не потерял остроты.

— Ваша сила в том, что вы способны меняться, — очень тихо и печально ответил Оберон. В этот момент, несмотря на гладкую кожу и черные, без седины, волосы, он выглядел чудовищно старым, уставшим от бессчетных веков жизни. — Любой из нас, волшебного народа, всегда остается таким, каким родился, будет уметь только то, что умел изначально, и никогда не возжелает большего. Исчезник будет дурачить людей в лесу, пустая фея — пить силу из очарованных мужчин, но они всегда будут теми же самыми, что и сотни лет назад. А вы, люди, способны учиться, копить знания, меняться внутренне. Тот, кто был слабым, может за какие-то годы стать сильным, трус — смелым, дурак — набраться мудрости…

Он замолчал, притихли и викинги. Перестал жевать Вемунд, работа мысли обозначилась даже на лице Кари.

— В отдельности каждый из нас сильнее любого из вас, — продолжил владыка фэйри, — но вместе вы нам уже не уступите. Я с ужасом думаю о тех временах, когда вас станет больше, вы станете умнее… Все больше смельчаков будет находить сюда дорогу, вмешиваться в дела моего мира, менять его, а любые перемены противны самой сути Страны Чар.

— Это время точно наступит? — спросил Хаук.