Над столом висели три плаката. На первом очень серьезный молодой человек прикладывал к губам указательный палец. Под ним было написано: «Тихо! Враг подслушивает!» На втором, самом маленьком, был изображен худющий мужичонка в форменной фуражке и темных очках на фоне железнодорожных цистерн. Надпись внизу извещала о том, что с ним произошло: «Не пей метанол! Ослепнешь!» На третьем, держащемся на одном гвозде, аршинными буквами было написано: «Издательство „Эксмо“ представляет…» Что уж оно там представляло, оставалось загадкой, поскольку нижняя часть плаката была оторвана.

Изголодавшиеся «гонги» быстро принесли дрова, разожгли огонь и разогрели еду. Картридж еще и кофе в котелке сварил. Не быстрорастворимый, а натуральный. Так что запах по комнате поплыл дурманящий. Даже Джагер расслабился, присев на перевернутый ящик. Он вспомнил тот день, когда Жукк впервые привел его в этот дом. Все было как сейчас. Тот же скелет в углу, к которому Жукк запретил подходить. Тот же очаг, сложенный народными умельцами. Кривоватый стол. И даже плакаты на стене висели те же самые. Вот же странное дело, никто бабу голую на стену не прилепил. Нет же, повесили «„Эксмо“ представляет…». А ведь Джагер помнил этот плакат целым. И знал когда-то, кого именно издательство «Эксмо» представляло. Вот только забыл напрочь. Странно даже…

В метре от двери к полу был прибит деревянный порожек. А неподалеку, в углу, стоял тяжелый брус квадратного сечения. Прежде чем садиться за стол, Маркер взял брус и подпер им дверь.

– Что это за дом? – спросил Картридж у проводника.

– Не знаю… Просто дом.

Джагер заглянул в котелок, что поставил перед ним «гонг». Лапша быстрого приготовления с сублимированным мясом из армейского сухпайка. Вообще-то такую еду полагается готовить в переносных микроволновых термосах. Сунул распечатанный пакет в термос, завернул крышку, выставил таймер на полторы минуты и нажал кнопку. Как таймер щелкнет, вынимай пакет с горячей едой. Но на открытом огне, в котелке лапша тоже неплохо получилась. Джагер сдобрил ее горчицей из тюбика и взялся за вилку.

– А что тут раньше было? – никак не отставал от проводника Картридж.

– Раньше – это когда?

– До первой Чернобыльской аварии.

– А тебе не все равно?

– Ну, так… Интересно все же…

– Картридж собирает материал для полной истории Зоны, – усмехнулся Маркер.

– Правда? – с интересом посмотрел на «гонга» Джагер.

– Да не знаю пока, – смущенно поморщился тот. – В принципе есть такая идея…

Любопытно, кем он был прежде, до того, как сюда попал, подумал Джагер. Но спрашивать не стал. Не принято у сталкеров обсуждать то, что было до Зоны. Прежде ты мог быть кем угодно, хоть пьянью подзаборной, хоть менеджером высшего звена. Но все это в прошлом. Так что – забудь. Теперь ты сталкер. И судить тебя здесь будут не по речам длинным, а по делам твоим.

– …Объем работы слишком большой… Да и времени не хватает…

Джагер наугад вытянул из рюкзака консервную банку без этикетки и вскрыл ее ножом. Бычки в томате. Не совсем то, что нужно под лапшу, но все равно сгодится. Бычки – они всегда к месту. Интересно, насколько сильно изменился бы мир, если бы в нем не было бычков? Или же их отсутствия никто просто не заметил бы? А чем человек лучше бычка?..

– …Очень мало документов в свободном доступе. Все, что здесь происходило после второго взрыва, строго засекречено. Даже буржуи, и те все секретят, ссылаясь на какой-то международный договор. А без документов это будет сборник мифов и легенд.

– Что? – задумавшись, Джагер пропустил часть того, что говорил Картридж.

– Проблема с фактологией, говорю. Все только с чьих-то слов известно…

На руках у сталкеров в унисон печально пропели ПДА. В семнадцатом секторе возле песчаного карьера подорвался на мине Семецкий. Джагер улыбнулся. Ну, если Семецкий снова умер, значит, ночь пройдет спокойно. Верный знак.

– Вот хотя бы тот же Семецкий, – щелкнул по дисплею ПДА Картридж. – Откуда приходят сообщения о его гибели?

– Из сети, – ответил Джагер.

– Понятно, что из сети, – кивнул «гонг». – Но кто их посылает?

– Никто.

– Так не бывает.

– Но ты же только что получил сообщение.

– Кто он такой, этот Семецкий?

– Вечный Сталкер.

– И что дальше?.. Почему он умирает едва ли не каждый день?

– Потому что он бессмертный.

– Так, значит, он не человек?

– Он – Вечный Сталкер.

– А кто такой Вечный Сталкер?

– Семецкий.

– Ты сам, Джагер, видел его хоть раз?

– Нет. Но я знал сталкера, который был хорошо знаком с Семецким. Еще до того, как он стал Вечным Сталкером.

– Вот так всегда, – кивнул Картридж. – Вся информация только через третьи, а то и пятые руки.

– Может быть, о деле поговорим? – Маркер оттолкнул от себя пустой котелок и с вызовом посмотрел на Джагера. – Наверное, уже пора.

Не глядя на «гонгов», Джагер подцепил вилкой бычка.

– О каком деле?

– О нашем деле, Джагер. – Маркер понизил голос и навалился грудью на стол. – О нашем.

– Не стоит, Маркер, – болезненно поморщился Картридж.

– Заткнись! – замахнулся на него растопыренной пятерней Маркер. – Думаешь, он тебя от визгуна спас, значит простил?