Иосиф Моисеевич упаковал книги в удобный сверток с веревочной ручкой. Беляев оделся и после этого опрокинул прощальную рюмку.

– Не забудь, Коля, про девочек!
– бросил с порога хозяин.

– Со скидкой сто процентов?

– Сто не сто, а пятьдесят дам!

Вечером, когда Беляев дочитывал первую книгу Бытия Моисея, зашел Пожаров. От него приятно пахло морозцем, на шапке искрился снег. Он принес документы на участок для Скребнева.

– Есть предложение от Бориса Петровича, - расстегнув дубленку и садясь на стул, сказал Пожаров.

– Ты проработал?

– Нет, пока черновой вариант. Беляев вспылил:

– Я же сказал, не тащить мне сырые варианты.

– Чего ты орешь? Надо вместе покумекать. Есть возможность купить деревню...

– С крестьянами?
– спросил Беляев.

– Там пять человек на всю деревню. Десять домов. Конечно, старых, венцы подгнили, но...

– Без крыш, без окон, без дверей?

– Что-то вроде...

– Дубина ты, Толя! Втягиваешь вечно... Кто их будет ремонтировать?

– Ремонт не нужен. Ничего не нужно. Нужен кирпич. Там председатель ставит дом для старых колхозников на центральной усадьбе... А эта деревенька-в лесу... Понял! Покупателей я нашел. Из Союза художников... Они уже проект ляпают, говорят, как в Архангельском будет... Правда, далековато от Москвы, но это их вопрос.

– Где?

– На Оке. Мещера.

– Хорошие места, - одобрил Беляев.
– Расклад предварительный есть?

– Прикинул. Наварим штук десять.

Пожаров поднялся, прошелся по комнате, затем подошел к письменному столу, полистал Библию.

– Дашь почитать?

– Прочту, дам. Хочешь чаю?

– Нет. Пойду домой. Устал как собака... Никак не пойму, - вдруг сменил тему Пожаров, - куда эти долбоносы танки повели? Жалко чехов. Блеснул луч надежды и... Дегенераты!

– Хуже!
– воскликнул Беляев.- Когда же этот концлагерь развалится? Ты посмотри на Политбюро! Урод на уроде, двух слов связать не могут. Все "бабки" на танки угрохали и довольны!

– Чехи же приличнее во много раз нас живут. И если бы не танки, зажили бы еще лучше. Вообще, не понимаю, как можно жить без частной собственности! Нет, соцсистема никогда работать не будет!

Осудив ввод советских войск в Чехословакию, приятели расстались. Беляев сел читать Библию.

На другой день Берельсон притащил на кафедру тезисы доклада, отпечатанные на машинке. Беляев пробежал текст, абсолютно мертвый, и для проформы сделал пару замечаний.

– Не "советские войска", а "доблестные советские". Понятно?

– Понятно, - закивал Берельсон.

– И не "Л. И. Брежнев", а "Леонид Ильич Брежнев". Понятно?

– Понятно! Это проникновеннее, - догадался Берельсон.

– Ну, вот видишь, соображаешь... Ведь в каждом выступлении главное проникновенность, - менторским тоном сказал Беляев.

– Да, пропаганда должна быть понятна массам, - сказал Берельсон.

Беляев видел, что Берельсон врет, откровенно, нагло, так, что и бровью не ведет, и понимал, что тот далеко пойдет во все нарастающей игре в коммунизм.

Положив тезисы в папочку, Беляев направился в партком. Скребнев сидел не в кабинете, а в зале заседаний парткома под портретом Брежнева. Перед Скребневым на столе лежали яркие билеты на детскую Новогоднюю елку. Скребневу было лет сорок и звали его, выучил Беляев, Владимиром Сергеевичем.

Беляев быстро подошел к нему и, не дожидаясь приглашения, сел на стул сбоку.

– Владимир, - и сделал паузу, затем без отчества, но пока на "вы": - я тезисы выступления по вашей просьбе подготовил.

– Молодец, Коля!
– Этот сразу же перешел на "ты". А почему, спрашивается? Как старший к младшему?

Скребнев взял текст, пробежал глазами и, как Беляев перед Берельсоном, сделал пару замечаний.

– Здесь вот вместо "коллектив института" - "весь коллектив". Понимаешь?

– Понимаю.

– А вот здесь надо вставить слово "теснее", а то у тебя просто: "сплотимся вокруг Центрального Комитета". Понятно?

– Понятно! Конечно, с "теснее" будет убедительнее!

Довольный Скребнев тут же отпустил.

– Беляев нашел Сергея Николаевича, передал ему оформленные документы на участок. Он мог сам, напрямую, отдать их Скребневу, но субординация не позволяла. Сергей Николаевич сунул бумаги во внутренний карман пиджака и побежал в партком.

В коридоре встретилась Валентина, накрашенная больше обычного. Видимо, накануне выпивала.

– Привет!
– сказала она.

– Привет!

– Чем занят?

– Разработкой вяжущих элементов для бесшвейного скрепления блоков под нагрузкой, - сказал Беляев.
– Устраивает?