– Или будет искать укрытие под крылом у Шалиева, – добавил монах.

– Вполне возможно, – согласился Тейнер. – Поэтому на это время мы должны утроить бдительность. Каждый из четверки подозреваемых должен постоянно находиться под наблюдением хотя бы одного из нас. На тебе, Рудольф, – посмотрел он на Штайнера, – лежит еще и особая ответственность за «сверчка». Не спускай с него глаз. У предателя может появиться желание воспользоваться им.

– Понял, – кивнул Штайнер.

– В таком случае все, – Тейнер поочередно посмотрел на своих собеседников. – Я рассчитываю на вас. Ждать осталось недолго.

– Кстати, – обратился к нему Василий, – с чего это вдруг Шалиев решил реабилитировать Стинова?

– Он сделал заявление о невиновности Стинова сразу после того, как я сказал, что Игорь первым преодолел поле стабильности, – усмехнулся Тейнер. – По-моему, он собирается предложить ему должность героя-первопроходца при Информационном отделе.

– Надо же, – покачал головой Василий. – Жалко, что сам Стинов ничего об этом не знает. Надеюсь, наш герой-первопроходец не клюнет на эту удочку.

Стинов вышел из лифта и встал на полосу тротуара, движущуюся в сторону центра.

Центральный проход сектора Бора, как всегда, был наполнен грохочущей музыкой, выплескивающейся из распахнутых настежь дверей кафе, ресторанов и баров. Разрозненные обрывки музыкальных тем слипались, превращаясь в подобие многослойного бутерброда, и, в безнадежном стремлении перекричать друг друга, переплетаясь в удушающие узлы, трансформировались в бесформенные груды аудио-мусора. Для того чтобы быть услышанным собеседником в таком грохоте, нужно было кричать ему в ухо.

Стинов спрыгнул на неподвижную часть тротуара на углу 43-го прохода, возле небольшого магазинчика готовой одежды. В самом конце бокового прохода он вошел в подъезд жилого корпуса и поднялся на третий этаж. Возле секции с номером «125» на двери он остановился и посмотрел на часы. Было начало восьмого часа после полудня. Прежде Синди в это время уже бывала дома.

Стинов помедлил еще несколько секунд, прежде чем нажать на кнопку звонка. Он даже не пытался убедить себя в том, что его нерешительность вызвана тем, что девушки могло не оказаться дома. Последний их разговор был далеко не дружеский, и Стинов не знал, как отреагирует Синди на его внезапное появление. Но выбора у него не было – ему нужно было переговорить с ней.

Одернув на себе куртку и потрогав зачем-то воротник рубашки, Стинов поднял руку и надавил пальцем на кнопку звонка.

Почти сразу же за дверью послышались легкие шаги. Дверь открылась. На пороге стояла Синди. Вся ее невысокая, тонкая фигурка была затянута в черное – узкие брюки и майку с короткими рукавами. Густые черные волосы, которые прежде спадали ниже плеч, сейчас были коротко подстрижены. Стинову показалось, что в тот момент, когда их взгляды встретились, в глазах девушки промелькнул испуг.

– Здравствуй, Синди, – быстро произнес Стинов. – Ты одна?

Не дожидаясь ответа, Стинов деликатно отстранил девушку и переступил порог. Не задерживаясь в прихожей, он быстро прошел в комнату Синди. Закрыв дверь, девушка молча последовала за ним. Кроме них двоих, в комнате никого не было.

– Зачем ты пришел? – спросила Синди.

– Мне нужно с тобой поговорить, – сказал Стинов. – Можно присесть? – спросил он, указав на стул.

Синди молча кивнула.

Сев на стул, Стинов достал из кармана небольшую плоскую коробочку. Сдвинув в сторону крышку, он нажал круглую черную кнопку, рядом с которой в тот же момент часто запульсировал маленький красный огонек.

– В твоей комнате не водятся «жучки», – улыбнувшись, сообщил девушке Стинов.

Та снова молча кивнула.

– У тебя возникает желание выставить меня за дверь? – спросил Стинов. – Или ударить чем-нибудь тяжелым по голове?

– Нет, – коротко ответила Синди.

Присев на краешек кровати, она положила ногу на ногу.

– Приятно это слышать, – выдавил из себя улыбку Стинов.

Не такой встречи он ожидал. Он думал, что на него обрушится водопад вопросов и упреков, был даже готов к тому, что Синди набросится на него с кулаками, а девушка просто сидела и молча ждала, что он скажет. Казалось, что делала она это только из вежливости, на самом же деле ей было совершенно безразлично, что он собирался ей сообщить. Он был для нее пустым местом. И это почему-то задевало Стинова за живое.

– Как твои дела? – не зная, с чего начать, спросил Стинов.

– Неплохо, – коротко ответила Синди.

Стинов подождал, не добавит ли она к этому еще что-нибудь, но девушка явно не собиралась вдаваться в подробности.

После того как с помощью учителя Лига Стинов полностью овладел своим расширенным сознанием, ему крайне редко приходилось испытывать замешательство. В любой беседе он, как опытный шахматист, играющий с новичком, мог предсказать действия собеседника на три-четыре хода вперед и поэтому всегда был готов к самым, казалось бы, неожиданным поворотам событий. Но сейчас он пребывал в растерянности. И понимал, что ничего не может с этим поделать. А ведь Синди даже и не пыталась как-то воздействовать на него. Она просто сидела и молча смотрела на него. Это ее молчание…