Костя поднял ружье, бросился к нему. Стрелять не стал, ему захотелось взять волка живым.

Волк взметнулся в воздухе. Костя отшатнулся и со всей силой ударил его прикладом по голове. Приклад скользнул по черепу, ружье вырвалось из рук и полетело в овраг.

Волк яростно вцепился в полушубок, рванул его. Костя успел схватить зверя за горло, попятился. Нога повисла над кручей. Он не удержался, повалился на спину и покатился в овраг, увлекая за собой зверя. Сцепившись, они переваливались с боку на бок по склону, пока не достигли дна.

Пальцы у Кости затекли и не разжимались.

– Вот тебе, волчище, и крышка!
– тяжело дыша, прошептал Костя. Он приподнялся, вытащил из-за голенища охотничий нож и всадил в грудь волку.

Он отряхнул с себя налипший снег и только хотел шагнуть к ружью, как вскрикнул от острой боли. Падая, Костя не заметил, что ушиб колено. Закинув за плечо ружье, хромая, Костя потащил за собой убитого волка.

У выхода из оврага с наветренной стороны зашуршали кусты. Костя вздрогнул. Сердце замерло. "За матерым по следу идет стая..." Шорох повторился еще и еще... Из зарослей показался лось. Задевая ветки кривыми отростками рогов, лось медленно и степенно пересекал овраг. Он был высок в ногах, и его массивное туловище от этого казалось легким. За ним, гордо вскинув голову с белым пятнышком на лбу, шла лосиха. Лоси на миг задержались, посмотрели в сторону охотника и, по-хозяйски расталкивая молодые деревца, стали удаляться.

– Так это же Буян!
– радостно прошептал Костя.
– Вот здорово-то!.. Жив, значит?..

3

Мертвый волк лежал посередине дороги неподалеку от конторы лесничества. Седая длинная шерсть его торчком стояла на загривке, белесоватое с охристым оттенком брюхо запало, из полуоткрытой пасти, сжатый клыками, высовывался красноватый язык.

Первым волка увидела Наташа. Обошла его, провела по вздыбленному загривку варежкой. Потом, заглянув в посеревшее от бессонной ночи лицо Кости, протянула ему руку:

– С удачей тебя, охотник!

В ее глазах уже не играли насмешливые огоньки. Она смотрела на Костю скорее с уважением, чем с любопытством и одобрительно улыбалась.

– Смелый, оказывается, ты, коли на такого зверюгу решился пойти!..

Собирались люди, рассматривали волка. Совали валенки в его клыкастую пасть, толкали в окрепшие от стужи бока...

– Ну что, бандит, попался?
– приговаривали они.

– А зубы-то, зубы какие!.. Ими не только овцу, но и слона разодрать можно!..

– А ты думал?..

Костя был героем.

К убитому волку подошел и Буравлев. Осмотрев зверя, он не без удивления бросил:

– Ого, матерый!.. И как тебя только пристукнули, такого хитрюгу?
– И, сожалеючи покачав головой, добавил: - Выходит, отходился по белому свету, бедняга... Вот так-то...

– Смотрите, а пулевых ран-то на шкуре и не видно!
– воскликнул кто-то.
– Руками он, что ли, его?..

– Возьмешь такого руками. Он тебе сразу полбашки оттяпает. Разве не видишь, ножевая рана в груди?..

– И в самом деле врукопашную!.. Вот это да!..

Косте вдруг захотелось при Наташе и Буравлеве рассказать обо всем: и как встретил волков в лесу, и как гнался за матерым по глубокому снегу без лыж, и как они, обхватив друг друга, катились по крутому склону оврага, но вместо этого сказал:

– У Касьянова брода взял!..
– и оглянулся, но Буравлева уже не было. Сутулясь, он неторопливо шагал к конторе. Только Наташа по-прежнему приветливо улыбалась Косте.

4

Костя стоял у тисков, всем телом нажимая на рашпиль. Скрж-скрж!.. Скрж-скрж!..
– лязгал металл.

На дощатый верстак и на пол сыпались мелкие, как мука, синеватые искры.

Скрж-скрж!.. Скрж-скрж!.. Скрежетал под рукой рашпиль. Чудилось Косте, что под ногами похрустывал снег. И был он не в "слесарке", а в лесу. Вьется цепочка волчьих следов. Вокруг ни души. Лес, мутное небо, луна...

Дверь бесшумно приоткрылась, и, впустив седое облако холода, в "слесарку" вошел Буравлев. Он снял шапку, распахнул полушубок и шагнул к столу. В комнатушке пахло нагретым машинным маслом и березовым дымком.

Костя сделал вид, что не замечает Буравлева, с силой налег на рашпиль. Под потемневшей от пота рубахой выпукло обозначились сильные округлые лопатки.

– Что морокуешь, мастер?
– участливо спросил Буравлев.
– От такого старания даже рубаха взмокла, - и присел на табурет у стола.

Отложив на верстак рашпиль, Костя стал рассматривать на свету полукруглый кусок металла с небольшой выемкой посередине. Измерил его кронциркулем.

– Втулку под передачу точу, - наконец пояснил он.
– Старая трещину дала, а запасной нет. Станет трактор, что делать будем?.. В черном теле нас держит Маковеев. Обходитесь, мол, как знаете...