Шрифт:
– Ну, давай поговорим по душам, - дружелюбно сказал Ручьев. Он заказал помощнику два стакана чая с лимоном, усадил Маковеева напротив за стол.
Маковеев говорил уверенно и приводил веские доводы. И казалось, убедил Ручьева. Но, подавая на прощанье руку, Ручьев заметил:
– Верно - сразу это трудно. Может быть, с передачей охотничьего хозяйства сразу и не решишь. Это нам не под силу. Но поразмыслить можно. А вот план обсадки Оки - реальный план. И райком полностью поддерживает его.
– Но поддержат ли там?
– усомнился Маковеев.
– Я сам не раз ставил этот, вопрос, но далее бумажной волокиты не пошло.
– Значит, Буравлев его поставил более убедительно!
– Горы бумаг исписал, Алексей Дмитриевич.
– Надо не только бумаги писать, но и действовать, тормошить, Анатолий Михайлович.
– Согласен, - кивнул Маковеев, - будем тормошить, - и подумал: "Опять этот Буравлев ножку ставит".
– Вы, кажется, в диссертации говорите о том, что лесхоз наиболее соответствует сейчас сложившейся системе в лесном хозяйстве...
– Да, у нас действует рациональная плановая система, строго согласованная с потребностями народного хозяйства.
– Но это только одна сторона... как говорят, медали. Потребность потребностью, а рациональна ли система восстановления леса?
– Но план потребности был и есть пока главный.
– Это я читал, кажется, в "Лесном вестнике".
– Моя статья.
– Ну что ж, надо учитывать, конечно, и реальность. Без планов тоже жить нельзя. Но есть и другое, не менее необходимое - подумать о самом лесе...
Маковеев вышел из райкома с раздвоенным чувством! "Я в свою пору поднимал этот же вопрос - и все напрасно. Одни были неприятности. У Буравлева рука легкая. Смотри, как его поддерживает Ручьев. Будто друзья вечные".
Самое неожиданное было впереди... Маковеева через неделю вызвали в управление. За час до отъезда он узнал, что, помимо его, через голову, вызвали и Буравлева.
2
Они шли узкой тропинкой, касаясь друг друга локтями. Березки тянули к ним свои обледенелые, тонкие ветви. Под ногами поскрипывал снег, да из глубины урочища доносился стук работяги-дятла.
– Почему вы поругались с моим отцом?
– первой нарушила молчание Наташа. В ее голосе послышался упрек.
Маковеев снисходительно взглянул на нее.
– Нет, вы все же скажите.
– Просто по-разному смотрим на некоторые вещи. Вот и не можем ужиться.
– А вы уживитесь, - посоветовала она. И глаза ее повлажнели.
– Вы еще не знаете, какой он добрый!
Маковеев остановился. Слова ее показались до того наивными, что он жалостливо посмотрел на Наташу. Маленькая девочка!
Потом обхватил ее за плечи и притянул к себе:
– Милая, пойми, отец твой очень упрям. А я не нянька, чтобы уговаривать его. Я - директор крупного лесхоза...
Наташа на шаг отступила с тропинки.
Маковеев продолжал:
– У нас есть свои законы, их не обойдешь.
– А если они порой тормозят дело?
– горячо вставила Наташа.
– Тогда как поступать?..
– Такого у нас не бывает. Все распоряжения идут сверху. А там, сама знаешь, люди с головой сидят. Да и я, по-твоему, что-нибудь стою или нет?
– Губы Маковеева обиженно дернулись.
– А разве там люди неспособны ошибаться?
– не сдавалась Наташа. Откуда им знать, нужно этот бор рубить или нет?
Для Маковеева такой разговор был совсем ни к чему. Он только вернулся из областного управления. Много было спору и о нем и о Буравлеве. Но больше всего ругали его, Маковеева. План есть план. Да и что она понимает, эта хорошенькая и наивная девочка!
– Отец прав, - между тем продолжала наступать Наташа.
– Так почему вы не хотите поддержать его?
Лицо ее горело от возбуждения. Такая Наташа еще больше нравилась Маковееву. Весело тряхнув головой, он крикнул:
– Смотри, белка!..
– и озорно сорвался с места.
Остановились они у оврага, возле разлапистой кустистой ели. На темно-зеленых хвоинках поблескивали звездочки-снежинки. В густой хмари притаились красноперые клесты. Но белки там не было. Не было ее следов и вокруг на снегу.
– Где же она?
– Кто ее знает?
– пожал плечами Маковеев.
– Возможно, через овраг стреканула.
Наташа поняла, что белки вовсе и не было.
3
Возвращались поздно вечером. Над старой сосной за дорогой блестел тоненький серпик месяца. Под ним курчавое облачко.