Вася открыл глаза - темно. Оказывается, он уснул и не слышал, как пришли ребята. Вася включил настольную лампу. Юра спит. Разбудить, что ли? В нерешительности постоял возле Юриной кровати. Вздохнул и сел за стол. Три часа ночи... Теперь уже не заснуть - голова свежая, как днем. Что делать?

На столе лежали в беспорядке книги, тетради. "Сразу видно, что за ученики, - усмехнулся Вася.
– Клеенка вся а чернильных пятнах. А какая красивая была". В этот ночной тихий час он вдруг решил написать письмо Оле. Вася вытащил из тумбочки новую тетрадь, вырвал из середины два листа. "Эх, почерк - дрянь, - вздохнул он.
– Да и к тому же не обойтись без грамматических ошибок".

Никогда в жизни Вася не писал письма девушкам. Как начинать? Вася вывел несколько слов и в отчаянии бросил на стол ручку. "Не годится. А если Ивана Сергеевича попросить? Он в восьмом классе учится, стенгазету оформляет. Придется ему признаться..." Это несколько озадачило Васю. "Ну и пусть! Любовь в мешке не утаишь", - вспомнил он чьи-то слова.

Иван Сергеевич спит, подложив ладонь под щеку. Губы его чуть-чуть шевелятся. Видно, даже во сне ему кажется, что он выступает на каком-то собрании.

– Вань, вставай!
– Вася долго тормошит спящего товарища за плечо.

– А? Что?
– Иван Сергеевич открыл глаза. Узнав, в чем дело, он сердито натянул одеяло на голову.

– Какой дурак ночью пишет? Спи. Завтра напишу.

– Сегодня надо... Мысли пришли, записать надо.

– Ну и записывай.

Иван Сергеевич решительно сунул голову под подушку.

– Бюрократ, трудно ему написать!
– обиделся Вяся. Кого еще разбудить? Юрку? А если Яркова? Как-то Костя вечером писал письмо, заглядывал в потрепанный альбомчик и что-то выписывал.

– Кому пишешь?
– полюбопытствовал Вася.

– Одной Маруське, - ответил небрежно Ярков.
– Влюбилась в меня, никак не отвяжусь.

Костина лихость Васе не понравилась.

Едва Вася дотронулся до Кости, тот вскочил, отбросив одеяло.

– Играть?
– шепнул он обрадованно.

– Есть дело, - коротко ответил Вася.

– Говори.

– Только между нами.

– Не знаешь, что ли, меня? То, что сюда вошло, - Костя постукал себя по лбу, - отсюда ни-ни, ни под какими пытками.

Вася коротко объяснил суть дела.

Ярков вначале рассердился, но когда Вася намекнул, что письмо надо написать девушке, усмехнулся.

– Втюрился? Любовное послание? Я спец, многим нашим ребятам накатал. Я своей Марусе такое письмо написал, что она теперь ночами не спит. Она меня крепко любит, только виду не подает. Девчонка, а молодец, токарь шестого разряда. Знаешь, она делегатом была на всесоюзной технической конференции. Ее детали на выставке были! Хочешь, сходим?.. Ее все уважают, а я, что ни скажу, - все делает. Скажу: идем завтра в кино - без звуку соглашается. Только она вредная, курить не разрешает, вчера целую пачку у меня порвала.
– Костя оборвал болтовню и сказал, принимая серьезный вид: Ладно, для друга всегда готов.

Костя сел на стул.

– Только ты это... знаешь...
– смущенно начал было Вася, но запнулся.

– Не робей. За одну минуту состряпаем.

– Не надо стряпать. Постарайся, Костя.

Ярков на секунду задумался. Потом вскочил и полез в тумбочку Ивана Сергеевича. Из спичечной коробочки он взял перо.

– Это перо не годится. Девушкам надо писать "лодочкой". Почерк получается самостоятельный.
– Костя деловито попробовал перо на обложке тетради.
– Гебе чего нужно? Чтоб она всю ночь не спала, о тебе думала? А может, пусть поплачет немного?

Но Васе было не до шуток. Он морщил лоб и усиленно соображал: с чего начать?

Ярков уже вытащил из-под матраца знакомый Васе альбом и сказал:

– Разные стихотворения здесь, подберем. А начнем так: "Привет из училища механизаторов от незнакомого вам Васи".

– Что ты, с ума сошел!
– замахал руками Вася.
– Имя писать не надо, зачеркни.

– Значит, инкогнито, - усмехнулся Костя.
– Тогда я точки поставлю. Первую букву и точки. Ладно? Вот так: "В..."

– А вдруг догадается?

– Чудак, почерк-то мой, а не твой. Не мешай, - деловито заметил Костя и начал писать.

"...Добрый день, веселый час, пишу письмо и жду от вас.

Пишу письмо насчет любви,

Прошу читать его, не рвать,

А если ты меня не любишь,

То возврати его назад.

Люблю сирень, люблю я розу,

Люблю я всякие цветы...

– Как звать-то ее?
– спросил Ярков.

Вася пытливо посмотрел на Костю.

– Только ни-ни...

– Ладно. И чего ты трясешься, как будто в курятник лезешь?