– Но что ж было общего между вами и Хмуриным?
– спросил генерал.

– Между нами, крупными деятелями, всегда очень много общего! Офонькина вон тоже тянут, того даже из Египта, с его виллы, где он проживал.

– Это жида этого Офонькина?
– сказал презрительно генерал.

– Положим, он жид, но он человек очень богатый и чрезвычайно честный!..
– возразил Янсутский.
– Не чета этому подлецу Хмурину.
– Прежде, когда Янсутский обделывал дела с Хмуриным, то всегда того хвалил больше, чем Офонькина, а теперь, начав с Офонькиным оперировать, превозносил его до небес!

– Так наша поездка в Елисейские поля, может быть, не состоится? произнес генерал невеселым голосом.

– Отчего же не состоится?.. Нисколько!..
– воскликнул повеселевшим голосом Янсутский; он в это время выпил еще чашку кофе с коньяком.
– Я, что касается до удовольствий, особенно парижских, перед смертной казнью готов идти на них.

– В таком случае жаль, что я Бегушева не пригласил на нашу прогулку, продолжал генерал.
– Он сейчас здесь со мной завтракал!..

– С Бегушевым, - слуга покорный!
– я никуда не поеду!

– Но что такое у вас с ним?
– спросил генерал с любопытством.
– Он как-то этак... да и вы тоже!..

– Решительно ничего!.. Просто не любим друг друга, взаимные антипатии!
– сказал Янсутский, начавший окончательно ненавидеть Бегушева потому, что Домна Осиповна, после разрыва с последним, в порыве досады на него, рассказала Янсутскому, как Бегушев бранил ее за обед у него и как даже бранил самого Янсутского!

– Между прочим, Бегушев мне сказал, что он знал madame Мерову? продолжал расспрашивать генерал.

Он очень любил разговаривать о молоденьких и хорошеньких женщинах, чего дома ему решительно не позволялось делать.

– Как ему не знать... она близкая приятельница его бывшей приятельницы.

– Это madame Олуховой, если я не ошибаюсь?..

– Сей самой-с!
– подхватил Янсутский.

– Но она уж больше не приятельница Бегушева?
– спросил генерал.

– Нет!.. Напротив - враг его!.. Историю эту вашему превосходительству так надо рассказать... Существовали в Москве два гражданские брака: мой с Меровой и Бегушева с Олуховой, и оба в очень недолгом времени один после другого расторглись - по причинам далеко не схожим.

– А именно?
– любопытствовал генерал.

– Я-с должен был расстаться потому, что, как говорил вам, когда прилив денег был большой, тогда можно еще было удовлетворять желания госпожи Меровой, но когда их уменьшилось, так что же тут сделаешь?..

– Гм!
– произнес генерал, припомня слова Бегушева по этому поводу.
– А какая же причина у Бегушева?..
– спросил он.

– Несколько иная!.. Домна Осиповна главным образом возмущалась тем, что Бегушев оказался скупцом великим!

– Бегушев!
– даже воскликнул генерал, зная всегда кузена за человека весьма тороватого.

– То есть, не в смысле жизни для себя, нет, а для других!

– И то неправда!
– сказал генерал.
– Он мне кузен, его щедрость известна в нашем родственном крупу!

Янсутский, по обыкновению, ненадолго опешил: он не знал, что Бегушев был родня генералу.

– По крайней мере в отношении Домны Осиповны Александр Иванович был таков. Он ей, в продолжение всей их любви, не подарил даже какой-нибудь ленты рублевой, - проговорил он.

Генерал сделал небольшую гримасу. Он решительно недоумевал, зачем Домне Осиповне была нужна рублевая лента.

Янсутский, как бы поняв его, выразился точнее.

– Конечно, дело не в ленте рублевой, но Домна Осиповна, что очень натурально и свойственно женщинам, желала, чтобы Александр Иванович подарил ей что-нибудь: ну, хоть какую-нибудь дачку тысяч в пять, в шесть!

– Она сама богата! Сама бы могла купить себе дачу!
– заметил генерал.

– Но Домна Осиповна желала получить от него, потому что кто же к богатству не стремится присоединить еще большего богатства, - это общее свойство людей! Кроме того, в подарке Бегушева Домна Осиповна увидела бы доказательство любви его.

Генерал понимал, что женщину, не имеющую средств, мужчина должен на последние средства поддерживать, понимал, что женщина может разорить мужчину: его самого в молодости одна танцовщица так завертела, что он только женитьбой поправил состояние; но чтобы достаточной женщине ждать подарков от своего ami de coeur*... это казалось генералу чувством горничных.

______________

* друга сердца... (франц.).

– За то, что Бегушев не подарил madame Олуховой дешевенькой дачки, она и подала ему карету?
– спросил он с несвойственной ему ядовитостью.