– Прекрашно, - ответил Костя.
– Мы шлушались вшех.

– Почему ты шамкаешь?
– закричал я.

– У меня выпал жуб. Шерёшка шел мне на рот.

– Как это можно сесть человеку на рот?
– возмутился я.
– Стоило мне уехать на четверо суток... Десятый час. Почему вы не спите?

– Почитай нам!
– попросил старший.

Я взял с полки книгу.

– Улеглись?.. Итак, на чём мы остановились?

– Магеллан шкажал: "Нажад к шлюпке!"

– Ах да... Ну вот: "Один из туземцев, из тех, что напали на испанских моряков, - Магеллан был португалец на испанской службе, - поднял копьё и..."

Я посмотрел в испуганные глаза ребят и сказал:

– Впрочем, Магеллан был спасён.

Я захлопнул книгу и рассказал им всё, что видел за эти четыре дня. Про самолёт, который летел из Москвы на Дальний Восток всего двадцать часов.

Про моряков, готовых в любую минуту прийти на помощь друг другу.

Про зелёные бананы, которые плавали вокруг корабля.

Про маленькие спасательные буксиры и огромный израненный пароход.

Про то, как был спасён "Магеллан".

Б Е З Н О Г И Е Г О Л О В О Н О Г И Е

НОГИ НА ГОЛОВЕ

Однажды меня вызвали в издательство, где делают книги о животных, и сказали:

– Собирайтесь на Дальний Восток. Нам нужны фотографии головоногих.

– Каких головоногих?
– удивился я.

– Обыкновенных: осьминогов, каракатиц, кальмаров. Книга про них готова, а фотографий нет.

Я вспомнил: головоногие - это морские животные, у которых ноги-щупальца растут на голове.

– Ой, как далеко!
– сказал я.
– Нельзя ли поближе? У меня скоро отпуск. Я щук собрался ловить. Вдруг лето пропадёт?

– Не пропадёт, - ответили мне.
– Поймаете ещё своих щук. Собирайтесь и поезжайте.

И я поехал.

ОСТРОВ В МОРЕ

Через неделю я был уже на Дальнем Востоке, в Японском море, на острове.

Остров был зелёный-зелёный. Над ним всё время висели облака. С моря на остров наползали туманы. Они катились по земле и оставляли на траве, на камнях, на листьях серые капельки воды.

На острове жили рыбаки. Каждое утро рыбаки уходили в море, а вечером их жёны и дети собирались на причалы встречать суда.

На каждом причале стоял длинный дощатый лоток. В лотки насосы качали воду. Рыбачьи судёнышки-сейнера подходили к причалам, рыбаки сваливали рыбу в эти лотки, и она текла вместе с водой прямо в цех, на рыбный завод.

ЧАН И ВЁДРА

Я как приехал, так сразу же пошёл на завод узнавать, как тут можно снять головоногих.

– Ну, это просто, - сказали мне на заводе.
– Все рыбаки подчиняются начальнику лова. Он пошлёт вас на сейнер. Будете ходить в море, опускаться на дно в водолазном костюме. Там и осьминоги, и каракатицы, и кальмары только снимай.

– А где начальник?

– Только что был. Мотается взад-вперёд. А вот и он сам!

За стеной цеха что-то затарахтело, и прямо к двери подъехал на мотороллере человек в клетчатом свитере.

"Сразу видно - начальник!
– подумал я.
– Все по заводу пешком ходят, а этот - на мотороллере!"

И я рассказал ему, зачем прибыл на остров.

– Всё ясно, - сказал начальник.
– Идите на сейнер, я прикажу дать водолазный костюм. Вы под воду спускались?

– Несколько раз. Но, видите ли... Дело в том, что я тороплюсь. У меня отпуск. Мне бы как поскорее...

– Ах, вот оно что!
– сказал начальник.
– Тогда снимайте в чане.

Он отвернулся от меня, пнул ногой свой мотороллер. Трах-трах!
– мотор завёлся, и начальник умчался.

Тогда рабочие повели меня на берег моря к цементным чанам. В этих чанах солили рыбу. Несколько чанов стояли пустые и заброшенные.

– Этот подойдёт?

Я наклонился над чаном. В нём давно ничего не солили. На дне его лежали битые кирпичи, смятый голубой таз и чёрная эмалированная дощечка с надписью: "Вход воспрещён!"

"Видно, где-то разрешили вход!" - подумал я, а вслух сказал:

– Подойдёт!

Рабочие притащили из цеха пожарный шланг и напустили в чан солёной морской воды.

В это время сейнера выгружали улов. Рабочие сбегали на причал и вернулись оттуда с тремя вёдрами.

– В этом ведре осьминог, - сказали они.
– В этом - каракатицы. Здесь - кальмары.

Ногастый осьминог не помещался в своём ведре. Он был похож на кусок студня и всё время вытекал из ведра.

Кальмары метались и брызгались. Только каракатицы сидели спокойно.