– Там мне удобнее, ближе к университету.

– Что он говорил вам?

– Сказал, что, кажется, все в порядке и сразу после защиты позвонит мне.

– Но позвонил не сразу?

– Антон говорил, что не мог дозвониться. Телефон был занят. Это часто бывает.

– А когда дозвонился, то просил вас приехать к нему?

– Я ж говорила раньше.

– Да, мы говорили об этом. И сознаюсь, Цербер подтвердил ваши слова. Вы не обижены?

– Чем?

– Тем, что я проверял вас.

Она покачала головой:

– Это же ваша работа.

– Моя работа, - повторил Мазин слова Светланы.
– Но не только.

– А что же, хобби?
– пошутила она.

– Хобби?
– переспросил Мазин.
– Этим малопонятным словом, кажется, называют всевозможные увлечения. Если, например, человек разводит кактусы.

– Или собирает наклейки с винных бутылок.

– Совершенно верно. Я занимаюсь наклейками. Вино пью на работе, а дома отпариваю этикетки. Попадаются любопытные бумажки, между прочим.

– Не понимаю вас.

– Что тут непонятного? Иногда хочется узнать больше, чем требуется по ходу дела. Вот и сейчас, хотя я в отпуске...

– В отпуске?
– удивилась она.

– В отпуске. И дело закрыто.

– Но вы сказали...

– Что оно не закончено? Я не совсем точно выразился. Юридически оно прекращено, однако для меня самого остались невыясненными некоторые, возможно, несущественные детали. Вроде наклеек. Конечно, наклейка - это чепуха, собственно, по сравнению с самим содержимым бутылки. Но вот находятся люди, для которых эта бумажка неожиданно приобретает реальную ценность. Так и я. Теперь понимаете?

Светлана покачала головой:

– Что вы все-таки хотите сказать?

– Прежде всего, что вы можете не разговаривать со мной, если вам это не нравится.

Она впервые глянула с беспокойством:

– Но вам нужен этот разговор?

– Да, нужен.

– Почему?

Мазин встал со стула и подошел к окну. Внизу девушка в плаще "болонья" разговаривала в парнем. Слов не было слышно. "О чем они? Впрочем, это понятно... А понятно ли? Все можно понять? Поставить себя на место другого? Например, этой Светланы. Насколько она искренна? Чего она ждала от будущего? О чем мечтала? Она говорит, что любила... Почему бы и нет? Это очень просто и естественно в ее возрасте. А ненавидеть? Это тоже просто? В чем я могу подозревать ее?"

Он полез в карман и достал конверт с запиской, полученной в последний день следствия.

– Потому что после того, как я закрыл дело, мне прислали вот эту бумажку.

Он протянул конверт Светлане.

– После?

Она взяла его, вернее, протянула руку, но смотрела прямо в лицо Мазину, и ему пришлось вложить конверт в протянутую руку.

Светлана открыла конверт, достала бумажку и рассматривала ее долго, как бы не понимая, о чем идет речь, а может быть, обдумывая, что сказать.

Он ждал. Наконец она пожала плечами:

– Вы же следователь, вам должно быть виднее.

– Судя по записке, в тот вечер с Тихомировым произошло нечто необычное, и, возможно, это оказалось причиной или как-то повлияло на его смерть.

– Значит, все-таки...

– Пока ничего не значит, фактов нет.

Мазин забрал из ее рук конверт и записку, вложил записку в конверт и не спеша спрятал. Молча. Потом опять глянул на Светлану. Спокойствия и уверенности стало меньше. Она перебирала пальцами край юбки, не зная, видимо, что сказать, а Мазин все молчал и ждал. Он хотел услышать, что скажет она сама, без его подсказки. Это было очень важно, и он ждал.

– Что же вы... Что вы хотите от меня?

Мазин вздохнул. Пожалуй, можно было не сомневаться, что он услышит именно эти слова.

– Дело в том, что записка вызывает очень много вопросов, но прежде всего хотелось бы ответить на два. Кто такой И.? И кто мог переслать записку мне?

– Разве вы не знаете, кто ее переслал?

– Нет, - ответил Мазин и сам подивился уверенности своего голоса. Вы же видели, что на конверте нет обратного адреса.

– Да, правильно.

– Возможно, этот человек хотел помочь следствию, а может быть, ему хотелось просто навредить И.

– Почему ж он не назвал его?

– Наверно, опасался раскрыть себя такими подробностями. Кроме того, мне кажется, что с этим человеком нам приходилось встречаться в ходе следствия и он не хотел демонстрировать свой почерк.

– Но зачем вы говорите все это мне?

– Вы были очень близки с Тихомировым. Может быть, вы подскажете, кто такой И.?

– Откуда мне знать?

Это было сказано слишком быстро.

– Не торопитесь.

– Я ничем не могу помочь вам.

– Хотя и знаете по меньшей мере двух И.?