– Денег,- отвечает Вадик.

– И много?
– Я засовываю руку во внутренний карман куртки, словно хочу достать оттуда бумажник с бабками, и пока руку не вынимаю.

– За всю партию паленой водки плюс двадцать пять процентов штрафных санкций за невыполнение условий договора, - заученно трындит шеф.

– И сколько это в баксах?

– Двести пятьдесят тысяч плюс шестьдесят две пятьсот.

– До фига!
– округляю глаза.

Интересно, поверят они или нет, что я за такими деньгами в карман полез?

Не поверили. Как только я руку за пазуху сунул, "индюк" в своей правой руке ствол нарисовал и затворную раму передернул. Урод!

Я спокойно авторучку достаю, со стола шефа листок бумаги беру и писать начинаю. Записывать - так точнее. Потому что писать (как вы наверняка подумали) в критических ситуациях я завязал еще в Афгане. Когда закончил, бумажку негритихе протянул.

– Что это?
– спрашивает она.

– Сертификат качества, - отвечаю. У быков глаза кровью налились. На шеях вены вздулись. Ноздри ходуном заходили. И все они дружным стадом на меня двинули. Дался я им! Коррида. А я кто? Тореадор? Не угадали. Я очень вежливый и спокойный. Потому и предупредил:

– Осторожно, дегенераты!

Встал быстрехонько со стульчика, на котором сидел, и перевернул его. Теперь признаюсь, что не случайно я сразу же на тот стульчик сел, как только вошел в кабинет. К днищу сиденья еще с полгода назад мною собственноручно были привязаны две интересные штучки. Картонная коробка с надписью "ARIEL" и часы, какие используют в вертолетах, подводных лодках, танках и прочей военной технике. От коробки к часам и обратно спиралями тянулись разноцветные провода. Один проводок - красный и самый толстый из всех - я зацепил мизинцем и натянул.

Быки остановились на полпути как вкопанные. Негритиха уронила нижнюю челюсть на свою плоскую грудь и забыла привести ее в обратное положение. Вадик болезненно застонал.

– Щас как ж-жахнет!
– пообещал я.- И паленую водку будут пить наши друзья на наших поминках!

– Стой!
– пришла немного в себя негритиха.
– Не надо горячиться. Давай все спокойно обсудим. Я вижу, ты парень серьезный. К чему глупости?

– Стою, - ответил я.

А куда мне деваться? Они не в курсе. А я-то знаю, что вся эта сложная конструкция не взрывное устройство, а самое обыкновенное отстирывающее средство и будильник! Пугач для такого вот случая. На лохов рассчитанный. Иногда срабатывает.

Смотрю - гости замешкались. Секунд на пять. Потом из картонной коробки (некачественно заклеивают, болваны!) посыпался на пол стиральный порошок продукция компании Procter & Gamble - херня редкая, да к тому ж вонючая, падла! Зато отстирывает хорошо. Я пробовал. Вадик однажды чехлы в "БМВ" свекольным салатом облевал.

Как только порошок на пол просыпался, негритиха носом подергала и как взвизгнет:

– Взять его!

Тут негритятам все до балды стало. Команда получена - надо выполнять. Бросились они на меня, глупые, как на младенца. Без разведки, без страховки. Нельзя ж меня так недооценивать!

Тот, который "индюк", сам дыню свою под кулак подставил. Второй очень удобно сбоку находился, и профиль его мне больно понравился. Враз пяткой нокаутировал. У него аж сопли из носа брызнули. Весь стол Вадику испоганил. Я думал, Вадик сердиться станет. А он ничего. Сидит себе. Только слегка побледнел и онемел. Третий бык с лету в пах получил и сложился пополам со словами искренней благодарности.

– Недоделки!
– снова взвизгнула негритиха. На коленях у нее сумочка лежала кожаная. Она шустренько так из сумочки крохотный никелированный пистолетик достала. Пока я негритятами занимался, ее из поля зрения выпустил.

А пистолетик в ее руке негромко так сказал:

– Пук!

И еще два раза:

– Пук! Пук!

Ну, думаю, в этой блестящей пукалке еще на два "пука" осталось. Рванул к белокурой негритихе, дабы оградить ее от греха смертного. Убить же может как не фиг делать. А потом всю жизнь прощение у Бога вымаливать.

У быков, похоже, стволов больше не было. "Индюк", как только по балде от меня схлопотал, волыну свою выронил. Она под книжный шкаф залетела - не вытащить. А больше никто из них пушки не доставал.

Ну, лечу я к даме. А наперерез мне целых два бычонка - отряд заграждения, ёшь-тридрить! Я с перепугу голову наклонил, словно козел бодливый, и в живот одному - бум! С изюминкой вышло. Бедолага впечатался в пенал со стеклянными дверцами. Там Вадик миллион толстых папок с бумагами хранил. Вот этими папками отлетевшего дурня и засыпало. А они, папки эти, ох, нелегкие, я вам скажу! Одной пыли - с тонну.

И в эту секунду никелированная штучка еще раз:

– Пук!

Вадик под стол - брык! А на столешнице брызги крови. Я только мельком глянул, сразу определил: пуля в череп шефу угодила. И зря я в ту сторону вообще глянул, потому что следующий, последний в крохотном пистолетике "пук", предназначался для меня. Ка-а-ак ежанет в плечо! Вот это пукалка! Меня с копыт моментом сбило.