Ждать официантку пришлось довольно долго, несмотря на полупустой зал. За это время Валя успел вполне освоиться и поразмыслить. Интересно, кто такая эта Муза Владимировна - официантка? Скорей всего. И тогда ее знакомство с этими приезжими парнями могло произойти очень легко. И уже сразу дала им телефон, назначает встречу? Но Валю это не очень удивило, даже вовсе не удивило. И не к такому привык.

У его столика появилась наконец и официантка, толстая, немолодая и сонная. Она вяло достала из кармашка блокнотик и молча приготовилась слушать заказ.

– Во-первых, здравствуйте, - усмехаясь, сказал Валя.

– Здрасте, - раздраженно ответила официантка.

Кажется, ей Валя чем-то не понравился, хотя это случалось весьма редко.

И все тем же нелюбезным тоном она спросила:

– Что будем есть?

Валя с интересом оглядел ее и неожиданно спросил:

– Скучно у вас, правда?

– А какое тут днем может быть веселье? Вот возьмите грамм триста коньячку, сразу станет веселее, - на бледном, рыхлом ее лице, похожем на невыпеченную лепешку, появилась нагловатая усмешка.

– Да-а... Вот тут и проверяй жалобы, - вздохнул Валя.

– Это какие же такие жалобы?

Официантка насторожилась.

– Обыкновенные. Которые к нам в трест приходят.

– Ну конечно! Им бы только писать!
– возмутилась официантка.
– Знаете, какой народ пошел? Выпьют на копейку, а обслуживания требует на сто рублей. Фон-барона из себя строят, особенно если с дамой. А как что - так писать. Больно грамотные все стали.

– Но и наш персонал бывает не на высоте, - назидательно заметил Валя. Самокритики не хватает.

– Нервов на каждого не хватает!
– запальчиво возразила официантка.
– А самокритики у нас во как хватает.
– И она провела пухлой рукой по горлу, потом, не скрывая любопытства, спросила: - И на кого же у вас жалобы, интересно?

– Не имею права раньше времени говорить, - важно ответил Валя и, как бы давая понять, что разговор на эту тему окончен, взял в руки замусоленный листок с дежурным дневным меню.
– Ну-с, что бы такое покушать, - и поднял глаза на официантку.
– Вас, кстати, как зовут?

– Катя. Лавочкина...
– Она сделала паузу и, пересилив себя, жеманно спросила: - А на меня-то, случайно, не жалуются?

Валя добродушно улыбнулся.

– Так и быть, открою вам служебный секрет: на вас - нет.

– Ой, я знаю, на кого, - обрадованно всплеснула руками Катя.
– Ну точно. На Верку небось. Воронина, да?

– Нет, - загадочно покачал головой Валя, подзадоривая ее на новые догадки.

– Ну, тогда Мария.

– И не Мария.

– Неужели Любка?
– загораясь, продолжала перечислять Катя. Спиридонова.

– И не Любка, - улыбнулся Валя, давая понять, что сам он назвать имя не может, но не возражает, если Катя угадает.

– Ну, кто же тогда? Не Музка же? Ею-то уж всегда довольны.

– Почему же это ею всегда довольны?
– поинтересовался Валя, впрочем, как можно безразличнее.

– Ой, она так умеет, позавидуешь, - махнула рукой Катя.
– Характер ужас какой. Ну, всем умеет угодить, представляете? И буквально каждому улыбается. Надо же? Я, например, так не могу. И потом, Музка красивая. Тоже, знаете, имеет значение, - Катя невольно вздохнула.
– Ей, если что, все простят.

– Ударник комтруда?
– деловито осведомился Валя.

– Ясное дело. И в местком ее выбрали.

– Значит, жалобы не на вашу смену, - заключил Валя и снова занялся меню.
– Что же мы все-таки будем есть?

– Пожалуйста, - с готовностью откликнулась Катя.
– На закуску можно будет рыбку организовать. Севрюжку, например, завезли. Очень свежая.

– Но в меню...

– Можно будет, - энергично прервала его Катя.
– А еще язычок...

Словом, обед у Вали неожиданно получился отменный, нанесший немалый урон его бюджету. Катя проявила, видимо, небывалую для нее расторопность, и блюда сменяли друг друга с такой быстротой, что Валя едва успевал с ними покончить. При этом с пухлого лица Кати не сходила льстивая, даже, пожалуй, кокетливая улыбка.

– Спасибо, товарищ Лавочкина, - под конец торжественно сказал Валя и, не удержавшись, все же оставил ей на чай всю сдачу.

Катя удивленно посмотрела ему вслед и пожала плечами.

А Валя проследовал в кабинет директора.

Там он застал средних лет человека, высокого, смуглого, с сухим лицом, тонким, орлиным носом и глубокими залысинами на висках. Он был в модном костюме цвета маренго, белоснежной сорочке и бордовом полосатом галстуке. На широком, заросшем густыми волосами запястье видны были какие-то необыкновенные часы на широком золотом браслете. Это, без сомнения, был сам директор, так барски развалился он в широком кресле за столом. А перед ним стоял другой человек, помоложе, потоньше, в черном бархатном пиджаке, серых брюках и с пестрым шейным платком вместо галстука. В тот момент, когда вошел Валя, он самоуверенно произнес, заканчивая, видно, какой-то деловой разговор: