Палата большая, светлая и душная. Коек много, стоят тесно, в два ряда.

Возле одной из коек, около самой двери, я вижу заплаканную Лиду. Она поднимает голову и боязливо смотрит на нас. Мы молча протискиваемся к кровати, и я спрашиваю у Лиды:

– Вы что же, меня не узнаете?

– Ой, это же вы!
– тихо восклицает Лида - Правда, не узнала. А это?..

– Это товарищи Славы, - коротко поясняю я.

Жук неожиданно пробирается к ней и протягивает руку.

– Володя, - говорит он.

Я смотрю на Славку. Он лежит бледный, с закрытыми глазами и все время тихо стонет. Изредка по лицу пробегают легкие судороги. Плохо ему.

Несколько минут мы стоим молча, не отрывая глаз от Славки, потом так же молча прощаемся с Лидой и выходим из палаты. В гардеробе возвращаем нянечке халаты. Ребята хмуры и неразговорчивы.

Только в парке мы немного приходим в себя. И Жук задумчиво говорит, с трудом подавляя раздражение:

– Да-а... Ну его к..., Чуму этого со всеми его сказочками.

– Точно, - усмехается Рыжий.
– Вместо него у нас теперь Виталий будет. А вместо сказочек - Уголовный кодекс.
– И, обращаясь ко мне, спрашивает: Всех нас на карандаш взял, так, что ли?

Он смотрит на меня, однако, вполне дружелюбно.

– Зачем на карандаш?
– я пожимаю плечами.
– Достаточно, я думаю, взаимного понимания и понимания момента, конечно.

– Да уж, момент серьезный, - бурчит Рыжий.

– А потому есть предложение, - говорю я.
– Сегодня вечером собираемся у Хромого. Он нас ждет. Я предупредил. У этого парня, если вы мне верите, есть характер, совесть и светлая голова. На него можно положиться.

– Кому, мильтонам?
– не удержавшись, ехидно спрашивает Рыжий.

– Цыц!
– обрывает его Жук.
– Со Славкой лечь хочешь? Тогда ступай отсюда - И добавляет: - Виталий сказал, я принял. Все. Вечером у Хромого.

– И я принял, - соглашается Рыжий.

– Значит, сговорено, - объявляет Жук.
– Я пошел. На, держи.

Он подает мне руку.

Мы уже на улице. Ребята, молчаливые, хмурые, уходят в разные стороны.

Но вечером, я надеюсь, мы соберемся у Хромого. Я приведу и Давуда, познакомлю ребят с ним. Моего друга они примут, я убежден. Ведь я их кое от чего спас, и оба, кажется, это поняли и мне поверили. Это здорово, скажу я вам, это просто отлично. Пусть пока их двое. Но если бы я добился только этого, приехав в Южноморск, то, честно говоря, посчитал бы, что приехал недаром.

Все это будет вечером. А пока что я иду в центр города, отыскиваю хорошо запомнившуюся мне красивую улицу, где среди бесчисленных магазинов расположился и нужный мне магазин готового платья, образцово-показательный Магазин с симпатичными продавщицами и выдающимся молодым директором.

Я без особого труда нахожу этот магазин, хотя был тут всего один раз. Зрительная память у меня профессиональная.

В магазине меня, как и в первый раз, окружают вниманием. Я разглядываю один костюм за другим, придирчиво разглядываю, со знанием дела, обсуждаю с молоденькой продавщицей их фасон, покрой. Я тяну время. Неужели и сейчас мне не повезет? Но нет. На этот раз везет. В зале неожиданно появляется человек лет сорока, невысокий, стройный, с длинным холеным лицом, на тонком носу изящные очки в светлой оправе, темные волосы модно подстрижены, как у эстрадного артиста, и аккуратно прикрывают уши. Большие эти вялые уши единственный, кажется, признак далекого родства с рыночным верзилой Ермаковым, у того уши точно такие же. На Гелии Станиславовиче очень красивый костюм, темно-серый, спортивного покроя пиджак и светло-серые брюки из плотной ткани в "елочку". И еще я обращаю внимание на глаза Гелия Станиславовича, умные, зоркие, спокойные, чуть ироничные. Очень неглупый господин, очень. Сейчас он почему-то направляется прямо ко мне и приветливо улыбается.

– Здравствуйте, дорогой товарищ, - говорит он.
– Удовлетворяет ли вас наш ассортимент и обслуживание?

Я рассыпаюсь в комплиментах его магазину, Гелий Станиславович слушает внимательно и одобрительно. И очень внимательно оглядывает меня, потом уже другим тоном спрашивает:

– Ну, а что вам лично требуется?

– Модная сорочка бежевых теплых тонов. Такой здесь, к сожалению, нет.

– А костюм вам не требуется, отличный финский костюм?

– Пока нет.

– Жаль. Имеется ваш размер. Когда потребуется - заходите. Прямо Ко мне. Надо дорожить такими покупателями, - улыбаясь, приветливо говорит Гелий Станиславович, но в глазах его холодок и настороженность.

И меня вдруг охватывает какое-то беспокойство, ощущение допущенной ошибки. Но я решительно не могу понять, откуда это ощущение взялось, а понять необходимо, и потому я не собираюсь пока что заканчивать так легко завязавшийся разговор.

– Спасибо, спасибо, - говорю я.
– Если буду еще раз в вашем городе, то непременно загляну к вам.

– Вот и мне, представьте, показалось, что вы приезжий, - подхватывает, Гелий Станиславович, продолжая улыбаться.
– Вы не из Москвы?

– Именно. Но и в Москве далеко не каждый магазин так хорош, как ваш.

– А вы у нас в городе еще долго пробудете?
– вежливо интересуется Гелий Станиславович.

– К сожалению, завтра улетаю. А впрочем, слава богу. Надоела гостиница, слякоть, ресторанная еда, скука. Хочется домой.

Гелий Станиславович сочувственно кивает.

– Служебная командировка?
– усмехнувшись, спрашивает он.

И усмешка его мне не нравится.

– Именно. Вот, может быть, летом приедем сюда с женой отдыхать, тогда другое дело, - говорю я, вздыхая.
– Тогда, может, и костюм у вас куплю.