– Чего?
– спросил Кальдер.- Вы предпочитаете гнить в тюрьме вместо того, чтобы быть президентом?

– А здесь неплохо,- соврал Фухе,- кормят бесплатно, делать ничего не надо, крыша над головой есть.

– Ах, так!
– разъярился Конг.- Что ж, Дюмон тебе покажет, как артачиться!

И посетители вышли,

3. ФУХЕ - ПРЕЗИДЕНТ

Дюмон не замедлил явиться.

– Ну, сокол,- сказал он.- Сегодня я свой гранатомет из ремонта возьму.

Охоту устроим.

– Не умею я охотиться!
– огрызнулся Фухе.

– А тебе и не придется. Охотиться я буду. Из своего окна. А ты по двору бегать будешь, в роли зайца. Так-то вот. Бумажку тут тебе Конг оставил и сказал, что подписать ты должен. Так ты не тяни, подписывай, пока мой гранатомет в мастерской Фухе гордо отвернулся, и Дюмон вышел.

Выбраться из тюрьмы было немыслимо. Окно было забрано крепкими стальными прутьями, да и во дворе за окном расположилась вокруг трактора спортивная команда. Железную дверь прогрызть комиссару было явно не по зубам.

– Алекс,- взмолился он.- Отпусти!

– Не могу,- ответил из-за двери верный друг.- Вы же знаете - у меня жена, дочка... Я вас отпущу, а меня премии лишат. Не могу!

Фухе в отчаянии забегал по камере, поглядывая за окно. Через час во дворе показался Дюмон, и Фухе с ужасом заметил за плечами начальника тюрьмы гранатомет.

– Конец!
– решил комиссар.- От этой штуки я в пыль превращусь! Лучше уж на электрическом стуле!

Дверь распахнулась, и на пороге вырос Дюмон.

– Ну?
– поинтересовался он.- Подписал?

Фухе молниеносно подмахнул свою подпись под манифестом и властным тоном приказал:

– Я, глава временного правительства нашей великой, хоть и нейтральной державы, назначаю на должность начальника городской тюрьмы Габриэля Алекса, а ты, Дюмон, будешь исполнять обязанности тюремщика. Машину мне!

Фухе прибыл в контрразведку как раз в тот момент, когда Конг и Кадьдер отчаялись найти более подходящую, чем бывший комиссар, кандидатуру в президенты.

– А, козлик!
– обрадовался Конг.- Решился-таки?

– Решился!
– величественно заявил Фухе.
– Не кури в кабинете!
– заорал он на опешившего Конга.

– Вот это наш, хе-хе, человек!
– потер руки Кальдер.- А вы не курите, Аксель, не надо, а то их превосходительство серчают, хе-хе...

Конг бросил сигарету в окно и произнес:

– Послезавтра выборы президента. Если мы поставили на Фухе, то он обязан стать главой государства.

– А если избиратели не проголосуют?
– засомневался новоиспеченный премьер-министр.

– Проголосуют, хе-хе,- успокоил его Кальдер.- У нас средство есть.

– Какое средство?

– А вот мы из Института Биологии крысок зараженных выпустим, они и разбегутся кто куда.

– Ну и что?
– не понимал Фухе.

– А то, что крысиный яд мы уже скупили на корню, и получит яд только тот, кто явится на избирательный участок и проголосует за вас, хе-хе.

– Так они ведь заразу разнесут!

– Не разнесут, хе-хе. Обычные белые крысы, хе-хе, а мы их объявим отравленными. Так что, молодой человек, с вас причитается!

4. ФУХЕ - ИМПЕРАТОР

Через день Франц-Фердинанд Фухе стал президентом. Он быстро приступил к проведению реформ, которые ему диктовали Конг и Кальдер. Президент сформировал новый кабинет, где Конг стал министром внутренних дел, Кальдер

– военным министром, а остальные портфели разобрали активные сторонники новой власти. По настоянию Фухе Алекс был назначен министром просвещения, а Санчес, найденный пуделем Арчибальдом на помойке - министром иностранных дел. Демократию потихоньку прижимали. Фухе даже предложил продавать спиртные напитки с двух часов дня, но Конг объяснил ему, что пьяным народом легче управлять, и в этом отношении все осталось по-прежнему. Все газеты были закрыты, за исключением одной - "Гласа божьего", которая внушала населению, что президент Фухе - наместник господень.

Одно лишь обстоятельство омрачало настроение представителей новой власти - оппозиционное движение на окраинах страны. Все государственные вооруженные силы пришлось бросить против мятежников, но это не помогало. Да тут еще и в столице появились листовки, главным содержанием которых было: "Долой узурпатора Фухе!" Фердинанд Фухе добился того, о чем мечтал всю жизнь - он ничего не делал, кроме подписывания бумаг и выступлений по телевидению, которые ему готовил Конг, зато много ел и пил, жил в полнейшей роскоши.