– А что мне потом делать с этими вещами?

– Разумеется, оставите их себе. Энн, мне хочется, чтобы вы чувствовали себя в этой непростой ситуации как можно комфортнее. Вы очень ранимы, а на вас будут смотреть.

– А если на меня будут смотреть, а я останусь одетой так, как сейчас, то это будет иметь для меня устрашающие последствия?

– Нет, Энн, стиль, принятый в вашей фирме, очень мил, но...

Энн задумалась. Видимо, под "стилем, принятым в фирме" Брайан подразумевал ее розовый костюм. Она вспомнила шляпку Фионы, и это все решило.

– Хорошо, сэр, я согласна.

– Очень рад, - голос в трубке обрел знакомые повелительные интонации, - но не забывайте называть меня Брайаном. Теперь, по крайней мере, при посторонних, в нашем общении должна присутствовать простота и...
– он выдержал паузу, некоторая теплота. Согласна, Энн?

Довольно богатое воображение девушки в данный момент не могло подсказать ей, в чем и как будет выражаться эта "теплота". Мысленно она уже примеряла новые платья, туфли и, главное, шляпки, которые изменят ее до неузнаваемости.

– Идет, Брайан!
– с неожиданным воодушевлением ответила Энн и, положив трубку, стала обдумывать, с чего ей начать формирование своего нового облика.

***

Рано утром Энн поднималась по лестнице модельного агентства, в котором работала ее подруга Стефани, уговорившая Энн пойти на консультацию к их главному визажисту, творящему, по ее мнению, настоящие чудеса.

– Главное - не возражай, слушай и молчи, поучала Стефани.
– Если ты ему понравишься, считай, дело сделано.

Перед девушками внезапно возник невысокий коренастый мужчина с наголо обритой головой, в черном свитере и в джинсах.

– Идемте, леди, у меня на вас ровно десять минут.

Они прошли в просторный, залитый солнцем зал.

– Туда и обратно, быстрым шагом!
– последовал отрывистый приказ.

Энн покорно прошлась, чувствуя себя больным, которому сейчас поставят диагноз. И точно:

– Днем - приталенные жакеты, мини-юбка, можно широкие шелковые брюки и тунику. Цвет белый. Шляпа - белая, широкополая...

Наконец-то!
– пронеслось голове у Энн.

– Вечером, - продолжал бритоголовый маэстро, - узкий силуэт и большое декольте.
– Он еще раз посмотрел на Энн.
– Минус четыре фунта плюс шпильки.

– Простите?

– Скинуть четыре фунта и надеть туфли на шпильке, балда!
– шепотом пояснила Стефани.

– Днем - распущенные, вечером - гладко, можно косу. Никаких кудряшек. Волосы привести в порядок, лицо можно оставить.

Ну, хоть на этом спасибо, подумала Энн.

– Вечерние цвета - травянисто-зеленый, синий, допустим лиловый, а также сочетание черного и белого. Ничего пышного, никаких кружев, вышивок и блестящих украшений.

Это тоже устраивало Энн. У нее не было украшений, и она не любила их. Но следующая фраза озадачила ее.

– Камни - зеленые и бесцветные, - Изумруды и бриллианты, - пояснила Стефани.

– Понимаю.
– Энн с достоинством кивнула и закусила губу, чтобы не рассмеяться. Интересно, за кого этот бритоголовый ее принимает?

– Духи - сандал, магнолия, дыня и персик.
– Маэстро задумался и через секунду выдал:

– "Мисс Арпельс".

Он отошел к окну и уставился на улицу, давая понять, что аудиенция окончена. Стефани молча взяла Энн под руку и, стараясь ступать бесшумно, вышла из зала.

– Мне все ясно, - заверила она.
– Сейчас мы займемся твоими волосами, а затем всем остальным, и, пожалуйста, не возражай.

Энн не возражала, ей очень хотелось, чтобы Брайан увидел ее преображенной, пусть даже пахнущей дыней и сандалом. Некоторая доля риска только придавала прелести этому процессу преображения. Сказывалась наследственная азартность.

На два дня Энн полностью отдала себя в руки Стефани, страстно увлекшейся ролью Пигмалиона. Та отвела подругу к своему парикмахеру и к косметологу, бегала с ней по магазинам и следила, чтобы беспрекословно выполнялись все указания великого маэстро. Отступить пришлось только в отношении драгоценных камней - на них просто не было денег - и лишних четырех фунтов веса. Впрочем, здесь был кое-какой прогресс. Непрерывная беготня и отсутствие времени на то, чтобы поесть, помогли Энн избавиться от двух фунтов, и она клятвенно пообещала Стефани сделать все, чтобы убрать оставшиеся два. Энн не совсем понимала, что делают с ее волосами и с лицом, но когда она в широких шелковых брюках и в белой свободной тунике встала перед зеркалом, то была поражена. Она увидела совсем другую девушку - стильную и женственную одновременно. Впечатление не портила даже белая широкополая шляпа, которую Энн долго не решалась надеть, а надев, поняла, что и в шляпе можно чувствовать себя очень даже неплохо.

Встреча с Брайаном состоялась в маленьком, но очень дорогом кафе неподалеку от "Серебряной омелы". В глазах Брайана, увидевшего Энн, вначале мелькнуло удивление, а затем что-то похожее на досаду и грусть. Но это длилось буквально несколько мгновений, и он заговорил в своей обычной, немного ироничной манере:

– Ну, Энн, теперь каждый поверит, что наш брак состоялся по страстной, всепоглощающей любви. Я тебя правильно процитировал?

– Абсолютно, - ответила Энн, радуясь, что под широкими полями шляпы вспыхнувший румянец не так заметен.
– Я хотела бы сегодня оговорить все детали.