Через неделю в субботу индивидуальный Градусов, опустив усы и глаза, говорил руководителю экскурсии:

–  Это самое... Больше я не тово... Записывай, значит, со всем семейством... Потому - не желаю больше индивидуально... Попили моей кровушки!..

1926

ПОЧЕМУ?.. ПОЧЕМУ?..

По предложению заведующего

рабочим клубом станции Гребенка

Южных правление клуба единогласно

постановило "постороннюю публику" в

клуб не допускать, а допускать

исключительно членов клуба. Поэтому

ежедневно в шесть часов вечера в

клубе садится дежурный член

правления с деревянной палкой и,

если только зайдет какой-нибудь

гражданин, не член клуба, почитать

газету или журнал, бьет его по спине

вышеупомянутой палкой.

Между тем членов клуба

насчитывается всего 160 человек, в

то время как рабочих и служащих на

станции Гребенка - 2000.

Из письма рабкора

Окна гребенковского клуба заманчиво освещены. Из открытой двери доносится нежный шелест свеженьких, только что полученных газет и журналов... Доносится веселый смех, шутки, разговоры.

У двери сидит на стуле дежурный член правления. В левой руке у него карандаш, а в правой большая красивая деревянная палка.

Народ толпится на дворе, желая проникнуть в клуб.

–  Товарищ дежурный член, разрешите пройти в клуб!

–  А ты член клуба?

–  Так точно. Член.

–  Покажь членский билет!

–  Вот-с.

–  Взносы уплачены?

–  Уплачены.

–  Покажь.

–  Вот-с.

–  Правильно. Проходи, культурно развлекайся, пес с тобой!

Дежурный член правления деловито раскрывает книгу и отмечает посетителя.

–  Дяденька, пропустите в клуб!

–  А ты кто такой?

–  А я Васька, стрелочников сын. Тама, в клубе, тятенька у меня сидит, газету читает, а мне тоже сильная охота в шашки срезаться с Параськой, которого батька дорожный мастер.

–  Член клуба?

–  Ни. Тятенька у меня сидит в клубе, газету читает, а мне тоже сильная охота в шашки... Запишите, дя-я-денька!

–  А вот я тебя сейчас, беспризорный алимент, запишу палкой по спине! Кыш отсюда!

–  Дя-я-денька! Пусти-и-и!

–  Ах ты, чертов сын! - Бац, бац, бац! - Получил по спине? Будешь теперь знать, как в благородное общество без членского билета лезть? Проваливай. Ну, которые там дальше в клуб хотят?

–  Я бы... попросил... пропустить...

–  Член клуба?

–  Н-никак нет. Не успел. Однако у меня сильная тяга к свету знания. Желаю, так сказать, вовлечься в культработу на основе регулярного посещения местного клуба. Пропустите, пожалуйста, товарищ!

–  Вон!

–  Това-а-а-ри...

–  Гусь свинье не товарищ! Курица не птица! Не член клуба - не человек. Катись колбасой.

–  Мне это, товарищ, извините, даже довольно странно! С точки зрения...

–  А вот я тебе сейчас поставлю точку зрения! А ну, где моя клубная палка? - Бац, бац, бац! - Получай точку зрения. Катись! Которые дальше?

–  Я желаю в клуб. С Сашей. Мы оба желаем в клуб. Верите ли, товарищ член правления, аж душа болит, до чего хочется в клуб! И Саша может подтвердить. А то что же это - каждый день пивная да пивная... Сил наших больше нету! Спиться можно так. Пропустите, дорогой и глубокоуважаемый член правления! Не дайте погибнуть ни за понюшку табаку! Саша, подтверди!

–  Члены клуба?

–  Извините! Не успели. Верите ли, аж душа болит! Каждый день пивная да пивная...

–  Значит, не члены?

–  Не члены.

–  Так можете проваливать! Нам таких не надо. А ну, где моя большая палка?.. Следующий!

–  Что ж, Саша... Видно, планида наша такая, Саша! Против рожна не попрешь, Саша!.. Поворачивай оглобли, Саша! Пойдем с горя... в пивную! В пивной, Саша, хорошо... В пивной, друг ты мой ситный Саша, никаких членских билетов не спрашивают... Окромя кредитных билетов, конечно... Эх-х, и надеремся же мы с тобой, Саша, с горя!

–  Пр-р-равильно!

Окна гребенковского клуба заманчиво освещены. Доносится культурно-просветительный шелест свежих газет и журналов... Доносится веселый смех, говор. Доносится даже, быть может, музыка...

И сидит в дверях гребенковского клуба дежурный член правления с большой деревянной палкой в руках...

Председатель правления гребенковского клуба недоуменно чешет затылок и говорит членам правления:

–  Не понимаю я, ребятки, одного: работа в клубе поставлена на ять выписываются новые газеты, журналы, фортепьяны там всякие... шашки, шахматы... постороннюю публику в клуб не допускаем... не жалея, можно сказать, собственных рук и казенной палки, боремся за культурное процветание станции Гребенки, а толку никакого! По-прежнему переполнены пивные, по-прежнему дети рабочих и служащих бегают по путям, как беспризорные, по-прежнему молодежь хулиганит... Просто ума не приложу, почему бы это!