— Не обращай внимания, — сказал Манасия. — Сейчас у нас есть дела поважнее. Я приберегу эту историю для какого-нибудь вечера, когда мы все соберемся вокруг доброго лагерного костерка, поджаривая человеческую ляжку.

Он ткнул в карту, привлекая их внимание к последним решениям.

— Я хочу, чтобы ты пересек пустыню, мой сын, со всей возможной скоростью, — сказал король. — Лети как ветер. Не останавливайся, что бы ни случилось. А когда окажешься на той стороне, сразу же создавай безопасный базовый лагерь. Хорошенько прочеши окрестности. Увидишь людей — убивай их. Меня бы очень порадовало, если бы ты все хорошенько осмотрел вокруг лагеря в радиусе пятьдесят миль. Уничтожь обнаруженные поселения и убедись, что ни один человек не сбежал, спеша сообщить новость о вторжении. Надо, чтобы элемент внезапности сработал безотказно. Как только перейдет армия и наладятся линии снабжения, мы обрушимся на них, как обезумевшая колесница, влекомая восемью дикими скакунами, на рыночную площадь. Я предрекаю, что через шесть месяцев мы выйдем к морю и насладимся обедом из свежей рыбки.

Лука поклонился.

— Для меня это будет самая большая честь, ваше величество, — сказал он, — приготовить пищу для вас моими собственными лапами.

При этом он подумал: «Будь такая возможность, я бы напихал туда столько отравы, что с тебя бы облетела вся чешуя, старый грязный трус».

Манасия скатал карту в трубочку и протянул ее раболепствующему адъютанту, который упал на колени, постучал костистой головой о землю и лишь потом отполз.

— Осталось лишь бросить кости, Фари, — сказал король. — А затем я дам сигнал к началу выдвижения. Если, конечно, все сложится благополучно.

При последних словах он сверкнул взглядом в сторону Фари, давая понять главному визирю, что с ним может произойти, если бросание костей не будет предвещать ничего хорошего.

— Ничего не бойтесь, ваше величество, — сказал Фари, извлекая из рукава ящичек для костей. — Для этого исторического момента я заказал особые кости. Тот человек, по внутренностям которого мы гадали последний раз, сослужил нам такую хорошую службу, что, прежде чем избавиться от трупа, я извлек суставы его пальцев.

Фари махнул рукой, и два раба подползли, чтобы расстелить небольшой коврик у его ног. На коврике цвета ночного неба серебром выделялись звезды.

Из ящичка он достал кубок из слоновой кости и небольшой шелковый мешочек. Развязав мешочек, он перевернул его. Кости с сухим стуком высыпались в кубок. Встряхивая кубок, Фари заговорил:

Он бросил кости на коврик. Король, принц и маг склонились, рассматривая результат.

— Что это? — восхищенно спросил Манасия. — Они легли поперек Демонской луны. — Он посмотрел на мага. — А ведь Демонская луна вскоре взойдет, не так ли, Фари?

— Именно так, ваше величество, — сказал Фари, кивая головой. — Звездочеты говорят, что она восходит лишь раз в несколько тысяч лет. И они предсказывают, что временной цикл должен повториться. Так что кости несут нам добрые вести, ваше величество, как вы сами можете видеть.

Он выставил коготь.

— Посмотрите сюда. Один сустав упал на комету. А Демонская луна и комета, как вашему величеству известно, являются символом Алиссарьяна.

Манасия в восторге хлопнул себя по бедрам.

— Знак самого Завоевателя! — воскликнул он. — Только на этот раз будет завоевывать демон, а не человек!

Фари облегченно вздохнул про себя. Он мог бы солгать, если бы осмелился, и представить увиденное в костях так, чтобы угодить королю. Однако Манасия являлся самым могущественным магом среди демонов. И сам мог не хуже, если не лучше, разглядеть, что предрекают кости. Просто такое времяпрепровождение, как правило, представлялось королю скучным, и он оставлял своим подданным магам разбирать грядущее.

Охваченный эмоциями, Манасия поднялся и обнял наследного принца.

— Боги с нами, мой сын, — сказал он. — Пусть же ведут они тебя к выполнению священной миссии.

Лука неловко обнял его в ответ, от души желая вонзить при этом кинжал в спину папаше.

— Я постараюсь, ваше величество, — сказал он.

Манасия отпустил его.

— В седло, мой сын, — приказал он, — и я дам сигнал.

Лука низко поклонился и широким шагом направился к скакуну, огромному гривастому зверю с длинной грациозной шеей, сверкающими клыками и отполированными когтями. Когда принц попытался вскочить в седло, зверь замахнулся на него одной из когтистых лап. Нисколько не испугавшись, принц увернулся от удара и взлетел в седло, так глубоко вонзив шпоры в бока животного, что на шкуре выступила кровь.

Зверь взвыл и встал на дыбы, молотя воздух передними лапами.

— Вот это представление! — вскричал Манасия. — Только такой скакун, с норовом, и может привести к победе!

Лука с трудом удержался в седле и смирил пыл зверя новым ударом шпор.

— К победе! — закричал он, выхватывая саблю и размахивая ею в воздухе.

Эхом ему вторили воины, ревя в унисон:

— К ПОБЕДЕ!

Лука прижал острие сабли к шее зверя и, неслышимый за ревом тысяч глоток, сказал:

— А ну опусти лапы на землю, кусок дерьма, или я тебе глотку перережу.