–  Да, да, поедем, - сказал Дедалус Диггл, который немного ошалел, наблюдая за происходящими метаморфозами, но сделал усилие и собрался с мыслями.
– Нам действительно пора, Гарри…

Он наклонился и пожал руку Гарри своими обеими руками.

–  …удачи, я надеюсь, мы снова встретимся. Надежды волшебного мира возложены на тебя.

–  А, - сказал Гарри, - точно. Спасибо.

–  Прощай, Гарри, - сказала Хестия, также пожимая его руку.
– Наши мысли с тобой.

–  Я надеюсь, всё в порядке, - сказал Гарри, бросая взгляд на тётю Петунию и Дадли.

–  О, я уверен, у нас всех всё будет хорошо, - сказал Диггл, махая шляпкой на прощание и выходя из комнаты. Хестия пошла за ним.

Дадли медленно освободился от объятий матери и подошёл к Гарри, которому пришлось сдержать желание проучить кузена магией. Вдруг Дадли поднял большую розовую руку.

–  Боже, Дадли, - сказал Гарри сквозь возобновившиеся причитания Петунии.
– Дементоры задули в тебя чужие мозги?

–  Не знаю, - бормотал Дадли.
– Увидимся, Гарри.

–  Да… - сказал Гарри, пожимая руку Дадли.
– Может быть. Береги себя, Большой Ди.

Дадли почти улыбнулся и вышел из комнаты. Гарри услышал его тяжёлые шаги во дворе и стук захлопнувшейся двери машины.

Тётя Петуния, закрывая лицо платочком, обернулась на звук. Похоже, она не ожидала, что останется с Гарри наедине. Торопливо пряча платочек в карман, она сказала: «Ну… прощай», и направилась к двери, не глядя на него.

–  Прощайте, - сказал Гарри.

Она остановилась и обернулась. На секунду у Гарри возникло странное чувство, будто она хотела что-то сказать ему. Петуния посмотрела на него и, казалось, вот-вот заговорила бы, но, дернув головой, она вышла из комнаты и направилась к мужу и сыну.

Гарри взбежал вверх по лестнице в свою спальню и подошёл к окну как раз тогда, когда машина с Дурсли выехала на дорогу. Котелок Дедалуса было видно между тётей Петунией и Дадли на заднем сидении. В конце Привит Драйв машина свернула направо, её окна сверкнули рубиновым сиянием заходящего солнца, а затем она исчезла из вида.

Гарри взял клетку с Хедвиг, "Молнию" и рюкзак, в последний раз оглядел свою необычно чистую комнату, спустился в коридор, и поставил клетку, метлу и сумку у нижней ступеньки. Темнело, и в коридоре было полно теней. Было странно стоять здесь в тишине и знать, что он покидает этот дом навсегда. Давным-давно, когда Дурсли оставляли его одного, чтобы уехать куда-нибудь повеселиться, редкие минуты одиночества были для него настоящим наслаждением. Едва спустившись к холодильнику и перекусив чем-нибудь вкусненьким, он сразу же бежал играть в компьютер Дадли или включал телевизор, переключая каналы, пока не находил что-нибудь интересное. Странное чувство пустоты охватило его теперь, словно он вспомнил потерянного младшего брата.

–  Не хочешь в последний раз пройтись по дому?
– спросил он у Хедвиг, которая всё ещё сидела, спрятав голову под крыло.
– Мы никогда сюда не вернёмся. Разве тебе не хочется вспомнить всё, что здесь было? Посмотри на этот коврик. Сколько воспоминаний… Дадли на него вырвало, когда я спас его от дементоров… Оказывается, он всё же мне благодарен, представляешь?… А прошлым летом Дамблдор прошёл в эту дверь…

Гарри на мгновение потерял ход мыслей, но Хедвиг не сделала ничего, чтобы помочь его восстановить, лишь сидела с головой под крылом. Гарри повернулся спиной к двери.

–  А здесь, Хедвиг, - Гарри открыл дверь в коморку под лестницей, - я спал! Ты меня тогда не знала… Боже, да она же совсем крошечная, я и забыл насколько…

Гарри осмотрелся и, увидев старые ботинки и зонтики, вспомнил, как, просыпаясь каждое утро, упирался взглядом в лестницу над головой, на которой обычно живописно располагались парочка пауков. Тогда он не знал ничего о том, кто он на самом деле, что случилось с его родителями, и какие странные вещи происходили вокруг него. Но он до сих пор помнил свои сны, странные, непонятные, с зелёными вспышками, а однажды дядя Вернон чуть не разбил машину из-за того, что Гарри вспомнил о нём - летающем мотоцикле…

Неожиданно где-то поблизости раздался оглушительный грохот. Гарри резко выпрямился и стукнулся головой о низкий дверной косяк.

Держась за голову и выпалив несколько отборных ругательств дяди Вернона, он пошёл на кухню, и выглянул в окно на задний дворик.

Темнота, казалось, запульсировала, воздух задрожал. Затем, один за другим, с хлопками начали появляться люди - их Заклинание Невидимости переставало действовать. Возвышаясь над всеми, Хагрид, в шлеме и защитных очках, восседал на огромном мотоцикле с коляской. Вокруг него люди спешивались с мётел, а в двух случаях - со скелетоподобных чёрных лошадей с крыльями.

Распахнув дверь чёрного хода, Гарри заторопился к ним. Раздавались радостные восклицания, Гермиона обняла его, Рон похлопал по спине, а Хагрид спросил:

–  Всё нормально, Гарри? Готов ехать?

–  Определённо, - сказал Гарри, с восторгом осматривая процессию.
– Но я не думал, что вас будет так много!

–  Планы поменялись, - прорычал Шизоглаз, в руках у которого были два огромных набитых мешка. Глаз его двигался с безумной скоростью, осматривая дома и улицу вокруг.
– Давай-ка где-нибудь укроемся, прежде чем мы тебе всё расскажем.