–  Ну, ты говоришь так, будто совсем недавно их не видел! Ты был здесь на Рождество, - холодно заметила Гермиона.

–  Я был не в Норе!
– ответил Рон со скептическим смехом.
– Ты думаешь, что я пришел бы сюда и сказал, что бросил вас? Ага, Фред и Джордж отлично бы к этому отнеслись. А Джинни восприняла бы это с таким пониманием!

–  Где же ты тогда был?
– удивлённо переспросила Гермиона.

–  В новом жилье Флёр и Билла. Коттедже Шелл. Билл всегда относился ко мне сдержано. Он… он не был впечатлен, когда услышал, что я сделал, и он не развивал эту тему. Он знал, что мне действительно было жаль. Никто из моей семьи больше не знает, что я там был. Билл сказал маме, что они с Флёр не приедут на Рождество, потому что хотят провести его одни. Ну, ты знаешь, первый праздник с момента свадьбы. Я не думаю, что Флёр была против. Ты знаешь, как она ненавидит Целестину Ворбек.

Рон повернулся спиной к Норе.

–  Давайте пройдём здесь, - сказал он, прокладывая путь к вершине холма.

Они шли несколько часов, Гарри, по настоянию Гермионы, скрывала Мантия-Неведимка. То, что издалека виделось скоплением низких холмов, оказалось нежилой частью дома, казавшегося опустошённым.

–  Ты думаешь, что он их, но они уехали на Рождество?
– спросила Гермиона, осматривая через окно маленькую кухоньку с геранью на подоконниках.

Рон фыркнул.

–  Послушай, у меня складывается такое впечатление, что заглянув в окно, ты сможешь определить, кто там живёт! Давайте попробуем следующие холмы.

И они апарировали на несколько миль на север.

Рон прокричал: «Ага!», пока ветер развевал их волосы и одежду. Он указывал вперед, на вершину холмов, на которые они аппарировали, где находился крайне странно выглядящий дом, чёрным цилиндром возвышающийся в небо, в свете призрачного, висящего за ним месяца.

–  Это должно быть дом Луны, кто бы ещё стал жить в таком месте. Выглядит как громадная ладья!

–  Это вообще не похоже на лодку, - бросила Гермиона, хмурясь.

–  Я имел в виду шахматную фигуру. Для тебя - пусть будет замок.

Ноги у Рона были самые длинные и он первым достиг вершины холма. Когда Гермиона и Гарри поравнялись с ним, страдая от одышки и колик в боку, они увидели, что тот широко улыбался.

–  Да, это он, посмотрите.

Три вручную нарисованных знака были прибиты к покосившимся воротам. Первый гласил:

«Редактор «Квибблера» К. Лавгуд»

Второй:

«Выбери свою омелу»

Третий:

«Держитесь подальше от слив - дирижаблей»

Ворота проскрипели, когда они отворили их. Извивающаяся дорожка, ведущая ко входной двери, поросла разнообразными странными растениями, включая куст, порытый оранжевыми редискообразными фруктами, которые Луна иногда носила как сережки. Гарри показалось, что он узнал Снаргалуффа и он сделал широкий шаг в сторону от трухлявого пня. По другую сторону от двери стояли, колыхаясь на ветру, две старых крабовых яблони, без листьев, но всё ещё обременённые небольшими, размером с ягоду красными фруктами и пушистыми коронами белых бус омелы. Маленькая сова с несколько приплюснутой, похожей на ястребиную, головой,

уставилась на них с одной из ветвей.

–  Лучше сними мантию, Гарри. Мистер Лавгуд хочет помогать тебе, а не нам, - сказала Гермиона.

Он прислушался к этому предложению, и, сняв Мантию, протянул её Гермионе, чтобы та сложила ее в сумку. Потом она три раза постучала в толстую черную дверь, оббитую железными гвоздями с дверным молотком в форме орла.

Не прошло и десяти секунд, прежде чем Ксенофилиус Лавгуд отворил дверь, босоногий, одетый в нечто, похожее на испачканную пижаму. Его длинные, белые как сахарная вата, волосы были грязными и непричесанными. На свадьбе Билли и Флёр он определенно выглядел опрятнее.

–  Что? Что случилось? Кто ты? Что ты хочешь?
– прокричал он высоким, недовольным голосом, взглянув сначала на Гермиону, затем на Рона, а затем на Гарри, при этом его губы потешно раскрылись, образовав идеально круглое «О».

–  Здравствуйте, мистер Лавгуд, - начал Гарри, протягивая руку.
– Я Гарри, Гарри Поттер.

Ксенофилиус не пожал Гарри руку, хотя его взгляд скользнул прямо к шраму на лбу Гарри.

–  Мы можем войти?
– спросил Гарри.
– Мы хотели бы кое о чем вас спросить.

–  Я… Я не думаю, что это целесообразно, - прошептал Ксенофилиус. Он сглотнул слюну и быстрым взглядом оглядел сад.
– Довольно странно… Мое слово… Я… Я боюсь, что я действительно думаю, что мне следовало бы…

–  Это не займет много времени, - ответил Гарри, несколько разочарованный его не слишком теплым приемом.

–  Я - ох, тогда хорошо. Заходите быстро. Быстро!

Они едва шагнули за порог, как Ксенофилиус захлопнул за ними двери. Они стояли в наиболее странной кухне из всех, которые Гарри когда-либо видел. Комната была идеально круглой, так, что казалось, что они находятся внутри гигантской перечницы. Все было изогнутым под стать стенам - печь, раковина, шкафы - и всё это было разрисовано яркими цветами, насекомыми и птицами всех цветов радуги. Гарри отметил, что узнал стиль Луны. Производимый им в столь замкнутом помещении эффект был обескураживающим.