Гарри подошел к окну на противоположной стене комнаты. Он видел тонкую, блестящую ленту реки, лежащую далеко за основанием холма. Они были очень высоко, птица пролетела рядом с окном, когда он уставился в направлении Норы, теперь невидимой из-за других холмов. Джинни была где-то там. Сегодня они вновь были близко, почти как на свадьбе Билла и Флёр, но сейчас она понятия не имела о том, что он смотрел в её сторону, думая о ней. Он думал, что должен быть рад этому, любой, с кем он общался, был в опасности. Отношение Ксенофилиуса доказало это.

Он отвернулся от окна, и его взгляд упал на другой странный предмет, стоящий на захламлённом изогнутом серванте, каменный

бюст прекрасной, но строгой ведьмы, которая была одета в наипричудливейший головной убор. Два предмета, похожие на золотые слуховые трубки, торчали по его сторонам. Пара крошечных сверкающих голубых крылышек была прикреплена к кожаному ремню над её головой, в то время как оранжевые редиски были прикреплены ко второму ремню вокруг её лба.

–  Посмотри на это, - сказал Гарри.

–  Очаровательно, удивлен, что он не надел это на свадьбу.

Они услышали, как входная дверь закрылась, и спустя минуту Ксенофилиус поднялся к ним по спиральной лестнице, его тонкие ноги были обуты в высокие резиновые сапоги. Он нёс поднос с разнообразными чашками и кипящим чайником.

–  А, вы нашли мое любимое изобретение, - произнёс он, пихая поднос в руки Гермионы. После этого он встал у статуи рядом с Гарри.
– Довольно точно подогнана, чтобы сидеть на голове у прекрасной Ровены Рэйвенкло.

"Богатства в мире нет бесценней, чем разум сильный с правой целью"

–  Вот сифоны Вракспуртов - чтобы убрать все отвлекающие источники из головы думающего. Вот, - он показал на крошечные

крылышки, - Билливиги, чтобы стимулировать улучшение системы мышления. Наконец, - он указал на оранжевые редиски, - слива-дирижабль, чтобы усилить восприимчивость к необычному.

Ксенофилиус сделал большой шаг к подносу с чаем, который Гермиона умудрилась поставить на один из захламленных столов.

–  Могу я предложить вам настойку Гардикорней? Мы сами ее делаем!
– начал Ксенофилиус. Как только он начал наливать жидкость, которая была фиолетовой, оттенка свекольного сока, он добавил - Луна внизу, по ту сторону Нижнего Моста, она очень рада, что вы здесь. Она долго не задержится, она собрала практически собрала нужное количество Плимпов, чтобы сделать суп для всех нас. Присаживайтесь и насыпьте себе сахара.

–  Теперь, - он отодвинул шатающуюся кипу бумаг с кресла и присел, скрестив ноги, обутые в резиновые сапоги, - чем я могу вам помочь, мистер Поттер?

–  Ну, - ответил Гарри, поглядывая на Гермиону, которая ободряюще кивнула, - все дело в том символе, который был у вас на шее на свадьбе Билла и Флёр, мистер Лавгуд. Нам интересно, что он значит.

Ксенофилиус поднял глаза.

–  Вы имеете в виду знак Даров Смерти?

Гарри обернулся, чтобы посмотреть на Рона и Гермиону. Казалось, они тоже не понимают, о чем говорит Ксенофилиус.

–  Дары Смерти?

–  Совершенно верно, - ответил Ксенофилиус.
– Вы никогда не слышали о них? Я не удивлен. Очень, очень мало волшебников верят в их существование. Гость на свадьбе твоего брата, тот олух, - Ксенофилиус кивнул в сторону Рона, - что набросился на меня за то, что я щеголял символом «известного Тёмного волшебника»! Какое невежество. В Дарах нет ничего Тёмного - по крайней мере, в общем смысле. Некоторые используют такой символ просто за тем, чтобы открыть себя таким же верящим, в надежде, что это поможет им в Поиске.

Он размешал несколько кусочков сахара в настойке Гардикорней и немного отпил.

–  Извините, - сказал Гарри - но я до сих пор не понимаю.

Из вежливости он тоже сделал небольшой глоток из своей чашки и его чуть не стошнило: варево было совершенно отвратительным, и напоминало по вкусу раствор из козявочных дражже из коробки Конфет Со Всеми Вкусами.

–  Видите ли, те, кто верит в Дары Смерти, ищут их, - сказал Ксенофилиус и причмокнул губами, оценивая вкус настойки Гардикорней.