Шрифт:
И он сгреб меня в охапку правой рукой, сильно помяв мою новенькую кофточку.
— Нет, — честно ответила я. — Просто так вы отсюда не уйдете. Я спущу вас с лестницы.
Колян даже не нашелся что ответить.
Впрочем, у него уже не осталось времени на размышления.
Я резко ударила его локтем в ухо, и, когда его хватка ослабела, мое колено четко вписалось в его небритый подбородок.
Колян клацнул челюстями и слегка покачнулся.
Я схватила его за шиворот и, развернув к себе спиной, пнула ногой в поясницу.
Он отлетел в угол прихожей, едва не сбив вешалку.
Распахнув дверь, я выкатила полубесчувственного Коляна на лестничную площадку и, придав его телу достаточное ускорение, отправила его считать ступеньки носом.
Вернувшись домой и приведя дыхание в норму, я поправила смятую на груди кофточку.
Кажется, урон минимальный.
Вслед за этим я позвонила своей клиентке. Голос Лилии был каким-то отстраненным, словно она уже смирилась с неизбежным арестом.
— Знаете, они думают, что я лгу, — пожаловалась мне Голубева. — И смотрят на меня как-то исподлобья…
— Лилия Игнатьевна, я обещаю вам сделать все, что в моих силах, — торжественно поклялась я. — Я вам верю и прошу вас не терять надежду. Почаще советуйтесь со своим адвокатом.
— Да-да, Ада очень поддерживает меня. Она и сейчас рядом. Без нее у меня бы совсем руки опустились.
— Лилия Игнатьевна, я сейчас еду в Сосенки, не исключено, что мне удастся кое-что разузнать.
— Что ж, пусть вам сопутствует удача, — так же бесстрастно пожелала мне Голубева.
— Вообще-то мы с ней не расстаемся, — заверила я ее. — Да, вот что, ответьте мне на один вопрос. Вам приходилось слышать о Еве Браун? Я имею в виду не…
— Да-да, я поняла. Кажется, еще в перестройку Евдокия Гончарова — это ее настоящее имя — работала с Заварыкиной. Сначала Вика ей платила, и Ева Браун была чем-то вроде «крыши» для концерна «Виктория», а потом у них установились более теплые отношения. Это все, что я могу вам рассказать. Как вы понимаете, я старалась не вникать в столь опасные предметы.
— Увы, эти предметы сейчас стоят для меня на первом плане. И опасность — это хороший знак. Это свидетельство того, что настоящий преступник нервничает. А значит — еще не все потеряно!
Глава 7 ВЕЧЕР В СОСНОВОМ ЛЕСУ
Я снова созвонилась с Мишкой Кленовым, и он навел для меня нужную справку.
В дачном поселке Сосенки действительно проживала Софико Геловани, к которой я и собиралась направиться.
Мишка выхлопотал для меня разовый пропуск туда, и уже через час я спускалась по ступенькам рейсового автобуса в двадцати километрах от города.
Поселок под романтичным названием занимал солидную площадь.
Он действительно был расположен в сосновом лесу; дома стояли почти у самой его кромки, а приусадебные участки выползали на колхозные поля.
Поселок хорошо охранялся.
Во-первых, весь участок был обнесен внушительным забором, который тянулся аж целых три километра — я считала столбики, пока ехала в автобусе.
Во-вторых, на въезде находился пост охраны, которая тщательнейшим образом проверяла пропуска и документы у шоферов, подруливших к Сосенкам, и у их пассажиров.
Пешеходы были здесь редкостью, поэтому мой пропуск почти не понадобился.
Молоденький охранник даже не посмотрел на бумажку, которую я протянула в будку, и только что-то пробурчал себе под нос.
Меня интересовало строение номер сорок четыре, и я вынуждена была привлечь внимание охранника, постучав по стеклу костяшками пальцев.
Он нехотя оторвался от детектива в пестрой обложке и, дважды переспросив меня, указал в направлении центральной просеки, тянущейся в глубь поселка.
Бредя мимо буржуазного новостроя, я сосредоточенно размышляла о тайне убийства Льва Ильина.
Конечно, покойный не был ангелом.
Но это еще не повод для убийства.
И потом, почему все так засуетились?
Связано ли это именно с убийством Левы или Заварыкина и компания озабочена лишь сохранением незапятнанной репутации своего семейства?
Но тогда кто помог супругу моей клиентки отправиться на тот свет?
Стоп!
У меня мелькнула смутная мысль, что я близка к разгадке.
Вот только я никак не могла уловить смысл этого мгновенного озарения.
Что-то совсем недавнее, очень невинное, но страшное в своей определенности…
Я невольно замедлила шаги.
— Не бойтесь, он не кусается, — услышала я женский голос, раздававшийся слева.