На вершине протяжно засвистел Бен. Кто-то, или что-то, приближалось к нашему укреплению. Я подхватил лук и колчан, которые мне протянула Элина, и выскочил из шалаша наружу. Тревога, поднятая сторожевыми, мгновенно собрала во внутреннем дворе всех, способных держать оружие, а иных у нас, кроме Тучи да мальчика, и не было… Элина вышла следом, подвешивая к поясу мешочек с камнями. Я жестом велел ей вернуться. Девушка вскинула голову и отрицательно покачала ею.

— Ты хочешь оставить меня совсем одного?

— Дар… Я не могу так! — она взмолилась. — Мне невыносимо смотреть на нее, невыносимо сидеть и быть не в силах ничем помочь!

— Элина… Линочка, я прошу тебя! Кто-то должен быть с ней, если… Если она покинет нас именно сейчас. Я не могу остаться — я вождь. Люди ждут меня! Хотя бы ты…

Она понурила голову и, ни слова ни говоря, вернулась обратно в шалаш. Мне меньше всего хотелось сейчас быть вождём… Мы поднялись на стены и встали возле бойниц, вглядываясь в вечерние сумерки. Бен, спустившийся сверху, шепнул мне:

— Там две тени… Салли увидеть их далеко, в прерии. Мы молчать — не зная, что это быть. Потом убедиться — люди!

— Кто именно? Охотники… или бандиты?

— Нет! Они в шкурах — такие не носить синий человек!

У меня слегка отлегло от сердца — хотя, по прошествии некоторого времени, многие бывшие уголовники, в большинстве своем, заменили истрепавшуюся одежду на кожу и мех зверей. Мы напряженно ждали. После возвращения Дока никто больше не приходил к нам из большой долины. Кто бы это ни был — враг или друг — повторения того, что произошло в форте в наше отсутствие, не хотел никто. И мы были готовы его защищать!

Послышался недоуменный возглас, и я еле сдержал Стопаря, приготовившегося метнуть на шум копьё.

— Брат мой, Дар! Слышишь ли ты голос Белой Совы? Или глаза индейца внезапно перестали ему служить?

— Я всегда рад тебя слышать, Сова!

— Мои глаза не видят костра твоего очага! Я не узнаю этого места — хотя был здесь всего две недели назад!

— Это та самая стена, которую я хотел возвести всегда! Бугай! — я повернулся к сыну Стопаря. — Возьми факел и посвети нашему другу!

Индеец пришел вместе с женой. Лекарства ли, или заклинания Стары — молодая женщина быстро поднялась на ноги. И, едва она почувствовала в себе силы пуститься в дальнюю дорогу — упросила Сову немедля проследовать в форт.

Зорька хотела увидеть Нату, с которой очень сдружилась в последнее время, а после того, как они обе попали в плен, ощущала себя связанной с ней и иными узами. Индеец не возражал — по своим собственным соображениям…

Мне на удивление, весь последующий день Сова не упоминал о Нате и даже не навестил ее — все утро и почти весь последующий день он просидел на самой вершине скалы, будучи недвижим, словно изваяние… Он медитировал, устремив свой взгляд куда-то вдаль — в широту и простор степей.

Прошло два дня. Ната угасала на глазах. Она полностью перестала принимать пищу. Попытки её накормить кончалась ничем — ее моментально выворачивало, причем рвота могла продолжаться довольно долго, после чего она ещё больше слабела. Мы испробовали все, что только мог придумать Док — не помогало ни что. Болезнь убивала ее изнутри, медленно и верно разрушая организм девушки. Было даже странно, что она еще жива…

К исходу дня я проводил индейца к нашему шалашу. Его усталые глаза с тревогой посмотрели в сторону дежурившей у постели Элины.

— Что?

— Спит. Забылась…

Сова присел рядом и, взяв безвольную и исхудавшую руку Наты, стал нащупывать пульс:

— Сердце Маленького Ветерка бьется еле слышно, мой брат…

— Знаю. Мне кажется, что и моё стало стучать так же.

— Зорька хочет увидеть свою подругу, прежде чем… Ты позволишь?

Я молча опустил голову.

— Пусть войдет… Док поднял Ясную Зорьку. Но мне он не оставил надежды.

Если бы были нужные лекарства. Если бы Док был Доком!

Сова отрицательно покачал головой:

— Нет. Горе затмило твой рассудок. Он умеет лечить. Рана твоей жены слишком сложна — она внутри. А он лучше разбирается во внутренностях животных, чем человека. Мужайся, мой брат!

— Лучше бы меня ударили, Сова. Почему я так медлил?

— Ты бежал быстрее всех, мой брат! Не кори себя понапрасну! Но разреши мне осмотреть ее. Всю. Если слабым оказался настоящий доктор — вдруг, что-то тебе сумеет подсказать индеец?

— Ты хочешь испробовать свои средства?

— Да. Но глаза Белой Совы должны видеть тело девушки.