— Хао. Шесть. Подсчитай, сколько рыб в связке, среди тех, которые лежат на земле?

Это было обращено ко мне, и я с готовностью наклонился вперед. Но считать было не обязательно — все шесть, измазанных в грязи и песке, рыбин валялись под ногами…

— Шесть. Ни одной больше.

Сова сурово и без тени улыбки обратил свои взор на старуху:

— Ты обвинила моих друзей в воровстве. Из-за за тебя могли погибнуть невинные, а что теперь следует сделать с тобой?

Толпа опять напряглась. Я понял это по вмиг насторожившимся и нахмурившимся лицам собравшихся.

— Будет схватка… — кто-то выдохнул за спиной.

— Белая Сова никогда не предавал своих друзей! Тот, кто не верит своим глазам, пусть докажет, что я не прав, своим копьем!

В воздухе вновь запахло кровью… И тут я решился — за прошедшие дни запах убийства мне уже порядком надоел — да к тому же мы еще не успели отойти от столкновения со змеем. А этот «змей» был слишком многоголов и многолик, и я с трудом представлял себе, что смогу поднять руку на кого-либо…

— Сова доказал вам, что Черноног и Шейла не воровали рыбу у старухи. Разве нет?

Кое-где послышались возгласы, подтверждающие мои слова, но, в общей массе, толпа продолжала хранить угрюмое молчание. По смутному шевелению, было ясно, что в ней уже происходит разделение на своих и чужаков… Я понимал, что дело тут вовсе не в рыбе — те, кто кучкой сгрудились возле злобно смотрящего на нас монаха, явно не хотели мира!

— А раз не воровали, что тогда жители поселка хотят от нас, чужаков? Чтобы мы ушли? Но, если мы уйдем — кто тогда станет приходить в поселок на праздник Мены? И от кого жители поселка станут узнавать о том, что делается в долине? От кого станут получать шкуры в обмен на рыбу или плоды? Кто станет им приносить оружие и выделанные меха? И смогут ли сами

— жители поселка — ходить после этого по прерии, без боязни быть обвиненными в чем-либо подобном? Смогут ли мужчины и женщины поселка обойтись только своей территорией? А вдруг, закончится рыба? Или, вам понадобятся новые крючки? Или станет так холодно, что вы не обойдетесь без дров, которые сможете достать только в лесу? Ближайший лес — не ваши владения…

— И не ваши!

— Да. Не мои. И ни его, — я указал рукой на Сову. — Они ничьи. Пока. Но, если кто-то сильный и многочисленный вдруг объявит их своими?

— Как это? Объявит?

— Как? Просто… Как вы сейчас хотите объявить озеро и все берега возле него своими. Своими настолько, что не хотите допускать к ним никого из пришлых! Вы что, хотите вражды с людьми всей долины? Кому это нужно?

Ответа не последовало, но все, как по команде стали поворачиваться в сторону Святоши и его людей… Он зло прорычал с места:

— Чужаки — это чужаки! А земля возле озера — наша земля!

— У тебя поехала крыша, Святоша? Или молитвы к небу необходимо подкреплять кровью? Кому еще хочется воевать? Вы что здесь, все с ума посходили? Или вам мало тех смертей, которые произошли полгода тому назад? Вместо того чтобы вместе истребить хищников и пытаться, хоть как-то, устроить нормальную жизнь, вы собираетесь последовать призывам этого новоявленного святого?

Толпа молчала. То, что кровопролития не будет, уже было ясно всем. Но праздник был необратимо испорчен… Понемногу все стали рассеиваться: кто к озеру, кто, оглядываясь на остающихся, в сторону многочисленных тропок, ведущих прочь от поселка.

— А ты ничего, паря! Силен, однако!

Громадный молодой мужик, заросший черной бородой, дружески хлопнул меня по плечу:

— Я Бугай. Ты не пугайся — это я не брился давно. Вот дед у меня — да! Тот не любит подбородок голым оставлять, а мне не нравится. Да беда — бритву, где возьмешь? Стеклышком как-то несподручно… В моих лапах разве оно уцелеет?

Он с таким сожалением посмотрел на свои большие пальцы, что я не выдержал и рассмеялся. Тот радостно подхватил:

— Вот и ладушки! Мир?

— Мир!

Мы пожали друг другу руки, и он еще раз хлопнул меня по плечу, отчего я едва не присел — такой тяжелой оказалась рука этого здоровяка!

— Бугай! Искалечишь человека! Остынь!

К нам приблизился Стопарь. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять — эти двое являются кровными родственниками. Оба громадные, широкоплечие, очень сильные и уверенные в себе. Стопарь тоже протянул мне руку.

— Вовремя ты влез… Сова, конечно, прав, да только здесь надо по-другому.

Святоша только и ждет повода, чтобы драку учинить. Ты своего друга одергивай — это не прерии. Могут и нож в спину всадить. Чую, еще прольется кровь на этой полянке…

Когда толпа рассосалась по своим делам, Черноног и его спутница подошли к нам с Натой. Охотник протянул мне руку.

— Друзья Белой Совы — наши друзья!

Шейла выразительно посмотрела на меня и на Нату. Я ответил:

— Друзья индейца прерий — всегда желанные гости в жилище Дара и его жены.