— более того, прямо заявила мне о том, что будет далее. Я мог не соглашаться с ней, мог убеждать, что это не так, но внутри, в глубине своего мужского «Я», знал, что она права…

Обратная дорога обошлась без каких-либо происшествий. Никто не пытался преследовать или нападать на нас, даже в таком потрепанном виде, мы были довольно многочисленны, и все встречные стаи обходили нас стороной. Мое плечо еще ныло, но мази Дока, и, ранее полученный порошок Дины, творили чудеса. Если бы не необходимость нести груз, бросить который мы не могли, оно зажило бы еще быстрее. Но я не соглашался отдать его Нате — кто-то должен был быть всегда наготове, чтобы встретить врага смертоносной стрелой или нашим последним дротиком. Теперь нам помогала Элина — девушка оказалась на удивление сильной и выносливой. Впрочем, иначе и быть не могло — последние месяцы, проведенные в борьбе за выживание, в условиях сурового, горного климата и постоянных опасностей, не могли не закалить ее. Она лишь производила впечатление хрупкой, на самом деле, была волевой и стойкой и мало уступала воли Наты… В будущем, это могло привести к осложнениям, но пока — только помогало.

Мы шли вдоль берега Синей не торопясь, давая возможность мне и Угару окончательно залечить раны. Спешка могла плохо кончиться. Постепенно, я вновь втянулся в походный ритм и на пару с Натой — Элину мы оставляли возле вещей — предпринимал несколько удачных вылазок в степь. Мы приносили убитых кролов и джейров — странных животных, внешне сильно напоминающих бывших джейранов. Мясная пища, уверенность в своих силах — наша компания довольно быстро пришла в себя и, к моменту вхождения в узкий проход, между рекой и скалами, уже полностью оправилась от выпавших на нашу долю невзгод. А когда мы подошли к границе бывшего города вплотную, Элина, увидев, как перед нами вырастают громадные холмы, из занесенных пеплом зданий, охнула…

— Пойдем. Теперь уже не далеко. Два дня.

— Там всюду смерть…

— Не везде, — Ната встала с ней рядом и поправила ремни, натершие кожу.
–

Там, где мы обитаем — нормально. Если это можно так назвать… Не так много всяких тварей, вроде крыс, как в прерии или долине — можешь называть, как хочешь. И двуногих нет…

— Это был мой город… — Элина заметно побледнела. — Я в нем выросла… Боже мой, как все это ужасно! Я даже представить себе не могла, во что он может превратиться…

Прошло еще два дня. Впереди, как всегда, шествовал Угар. Он уже полностью оправился от удара дубины и вновь исполнял, свои обязанности охранника нашей группы в походе. Мой сломанный лук болтался за спиной, я полагался только на копье, прихваченное на месте схватки, да меч, которым поразил первого из нападавших. Не первый раз мы возвращались из похода в наш подвал, и все время, сердце замирало, в предчувствии этого, чудом обретенного дома…

Ната обошла Угара, сделав знак всем остановиться — мы уже подходили к холму. Она обошла его кругом, взобралась на сам холм — мы терпеливо ждали внизу. Девушка обвела глазами окрестности, спустилась вниз и произнесла:

— Пришли…

Я помог ей откатить камни, которыми мы завалили вход в убежище, и она, пропустив вперед Угара, произнесла, обращаясь к Элине:

— Ну вот… Это наш, а теперь и твой дом. Заходи.

Чуть замешкавшись на пороге, Элина, которая среди руин и могильных холмов, совсем сникла за эти дни, вздернула голову, посмотрела на меня и пригнулась, отправляясь по лазу в глубину подвала.

Элина отреагировала на наш подвал более спокойно, чем мы ожидали. Впрочем, девушка, только что перенесла тяжёлую утрату… Мы старались облегчить ей первые дни так, как совсем недавно, я старался сделать тоже самое, для

Наты. Но тогда мы были одни. Присутствие второй женщины в нашем убежище, внесло некоторые изменения в наш, уже сложившийся уклад. Теперь то место, которое некогда занимала Ната, вновь было перегорожено ширмой, я опять соорудил настил для Элины, после того, как познакомил её с необходимыми правилами нашего дома. Первое из них заключалось в том, что Элина обязана была немедленно покинуть его, почувствовав тряску под ногами — опыт предыдущего землетрясения не прошел даром… Мы решили, что некоторые обязанности возложим и на неё — это должно было отвлечь Элину от горестных мыслей.

Время шло. Девушки, несмотря на мои опасения, быстро подружились, найдя общий язык в предметах, в чем-то, даже недоступных моему пониманию. Как сама Ната, соскучившаяся по женским разговорам, так и Элина, не имеющая собеседниц в своем прежнем клане, в силу юного возраста, теперь обрели друг в друге то, что им не хватало — подругу. Элине было семнадцать лет.

Она спокойно восприняла то, что Ната, будучи моложе ее на два года, спит со мной в одной постели. По её рассказам, ей приходилось видеть и не такое… Сама Элина оказалась очень общительной и могла подолгу рассказывать, о чём ни будь, в отличие от нас с Натой, предпочитавших теперь больше молчать и слушать.

Она была невероятно красива! По приходу в подвал, Ната помогла ей отмыться, нашла для девушки что-то из своей одежды и, вместе с той, подогнала ее по фигуре Элины. Увидев преображенную Элину, я потерял дар речи… Если Ната, поражала своей женственностью и скрытой чувственностью, завораживала одним только взглядом своих карих, бездонных глаз, то из

Элины била через край ее молодость и свежесть. Отмытые волосы огненной копной были закинуты за спину, и в распущенном состоянии достигали колен девушки! Ната сознательно вывела ее в таком виде — она знала мою слабость к длинным волосам… У девушки были очень тонкие черты лица. В васильковых, живых глазах, светилась энергия и интерес, плохо скрываемый под потупленным взором. Слов у меня просто не нашлось…