–  Значицца, так выходит, - соглашался Ворон. Почему его так назвали - никто уже и не помнил. Был он светлой масти, почти пепельный блондин, и ни во внешности, ни в одежде не имелось ничего мрачного, зловещего, да хотя бы даже черного - обычная защитной окраски куртка, брезентовые штаны и рыжие ботинки с высокими берцами.

–  Слышь, парни, - низкорослый коротконогий Гоха едва поспевал за остальными.
– Слышь, а как мы его поймаем-то? Вдруг он куда свернул или там засел в засаде, или в схроне где остался, или вообще обратно пошел? Ворон, ты почему думаешь, что Змееныш нас именно там ждать будет, куда ты указал?

Хрен хлопнул Гоху по бритому кумполу.

–  Ты не только сам мелкий, у тебя и мозги мелкие, - приятным баритоном сказал он.
– Командира слушать надо было.

–  Ах ты хрен моржовый!
– взвился Гоха.
– Да я тя счас в труху покрошу!

Хрен лишь ухмыльнулся в ответ.

–  Тихо!
– прикрикнул Ворон.
– Для тупых и для Гохи в третий раз повторяю: слышали, как стреляли ночью в чаще за Янтарем, наутро патруль из лагеря науч-ников нашел там трех мертвых бандитов. Мутанты их потоптали. Усек?

–  Так чего решили, что это он?
– не врубался Гоха, почти бегом догоняя товарищей. Длинноногие напарники шли быстро, торопясь наперерез ста тысячам иностранных валютных единиц.

Хрен опять ухмыльнулся.

–  Не, Ворон, ну скажи, мат мозг у человека? Не томи приятеля, поясни, а то мысль у Гохи больше мозга - не помещается в голове, вот и сообразить не может.

–  Ну, блин, я таки щас тебя урою!
– подпрыгнул Гоха.

–  Да тихо вы!
– опять прикрикнул Ворон. Он привык к постоянным перепалкам напарников и реагировал так, для порядка.
– Гоха, что тебе неясно?

–  Так, может, бандиты под гон попали?
– Гоха уже начинал задыхаться.

Хрен заржал, к нему присоединился Чубатый. Ворон вздохнул.

–  Выброса-то не было, Гоха, откуда гон? Неоткуда ему взяться. Мутантов поднял Змееныш. Он с ними дружит, вот они по дружбе и затоптали для него тех бандитов. Видать, хотели бандиты его пристрелить и наши денежки заграбастать, а оно вон как вышло…

Некоторое время сталкеры молча шли вдоль огороженных старых складов. Поверх забора протянулась колючая проволока, давно проржавевшая, за ним торчали крыши строений. В одном месте бетонный блок раскрошился, и сквозь решетку арматуры виднелась ветка старой узкоколейки.

Гоха все никак не мог поймать ускользающую мысль, но наконец поймал и озаботился:

–  Э, а на нас он мутантов не пустит? Напарникам не приходило это в голову, и они

дружно возмутились.

–  Дурак ты, Гоха! Нас же четверо, и все при стволах, балда.

–  Ну так и что… - начат Гоха и замолчал, когда слева между холмами показаюя заброшенный завод.

–  Немного остаюсь, - заметил Чубатый.

–  Вперед!
– поддержал его Хрен.

–  Давайте чуток передохнем, - взмолился Гоха.
– Я вам не паровоз так мчаться.

Ворон переглянулся с Хреном и смилостивился:

–  Лады, десять минут перекур.

Гоха, скинув рюкзак, сел в траву, прислонился спиной к дереву и вытянул гудящие ноги.

–  Ох, устат. Ну вы кони! Так бежать…

Хрен засмеялся, присаживаясь рядом. Чубатый рюкзак снял, но садиться не стал - прикурил сигарету и, повернувшись к компании спиной, уставился на ограждающую завод бетонную стену. Ворон расставил ноги, наклонившись, уперся ладонями в колени, начат глубоко и ровно дышать, считая на выдохе: два… четыре…

Придя в себя, Гоха покрутил головой.

–  Слушайте, одного не пойму: зачем вообще на Змееныша охотиться? Он же, говорят, талисман Зоны. Удачу приносит стажерам. И от мутантов их спасает. А?

Хмыкнул Хрен, остальные просто посмотрели на товарища.

–  Эх, Гоха, - сказал наконец Чубатый.
– И как тебя еще псевдоплоть не съела?

–  А чё я такого сказат?
– обиделся маленький сталкер.

–  Да тебе и говорить не надо, и так видно, что дурак, - не выдержал Хрен.

–  Погодь, дай разъясню, - остановил его Ворон.
– Гоха, мы вообще-то при оружии, от мутантов сами спасемся. Тебя Змееныш спасал хоть раз? Нет? Вот и меня тоже. И Хрена, и Чубатого. А столько бабок за всю жизнь не увидим, если одними артефактами промышлять будем. Мы ж обычные сталкеры, не Слон, который может за чью-то голову сто кусков отвалить. Сечешь? Это ведь шанс, который ваше один-единственный раз в жизни бывает. Другого такого случая у тебя не будет ни-ког-да, - раздельно закончил он. И добавил: - Подъем!

Бодрой рысью они пустились между холмами дальше. Тропа упиралась в дорогу, за которой высилась ободранная стена, когда-то крашенная казенной желтой краской. Теперь краска облупилась, местами слезла совсем, местами еше висела неряшливыми хлопьями. Вдоль стены росли акация и шиповник, среди листьев виднелись красные ягоды.

Из-за угла завода вывернул отряд - человек шесть-восемь. Сталкеры уже вышли на дорогу, отряд оказался за спиной - они бы и не заметили, может, да их окликнули.

–  Кто?!
– Ворон резко обернулся, вскидывая «калаш». Чубатый с Гохой и Хреном последовали его примеру. Отряд быстро приближался по дороге, шелестя травой и кустами, проросшими из трещин в асфальте.