Хофру задумчиво побарабанил пальцами по столу, вскинул глаза на старика.

– Где мне искать Ключ?

Говорящий-с-Царицей открыл было рот, чтобы ответить – но вместо слов исторг сдавленный хрип. Хофру вскочил, вцепился в тощие плечи жреца.

– Где Ключ? Где мне искать его?!!

Губы старого жреца посинели и начали трескаться. Он задыхался, пытался тчо-то сказать – но уже не мог. Только ткнул сухим пальцем в сторону письменного стола.

...К вечеру Говорящего не стало.

По правилам об этом следовало бы сообщить Второму Говорящему, а тот должен был написать отчет и представить его Царице – но что-то подсказывало Хофру, что новая Териклес и так слишком много знает о происходящем.

Он оставил высохшее, словно мумия, тело старика на жестком ложе, неслышно покинул его апартаменты и пошел к себе. В конце концов, тело рано или поздно разыщут – а у него, Хофру, и без того много дел.

Он плелся по коридорам Храма. То ли от холода, то ли от пережитого зуб на зуб не попадал, и в который раз Хофру злился на промозглую сырость, на себя самого, на весь мир…

В своих скромных покоях он обнаружил двух стражей, деловито цепляющих на стену овальное бронзовое зеркало – и почти не удивился. Чего-то подобного следовало ждать от Териклес. Но, прости великая Селкирет, что еще можно ожидать от этого странного и страшного существа, которым стала дающая жизнь Царица?!!

– Зачем это? – Хофру ткнул пальцем в полированную поверхность, – в Храме запрещены зеркала.

Это было действительно так: зеркала тешили тщеславие нобелей, но служителям Селкирет они были ни к чему.

– Приказ божественной, – ухмыльнулся капитан стражей, здоровенный и безмозглый детина в короткой белой тунике.

– А ты, несомненно, желаешь к ней приблизиться? – усмехнулся Хофру, кивая на одежду наглеца. Белый издревле считался цветом знати, и уж никак не предназначался для ношения простыми серкт.

Этого оказалось достаточно, чтобы лицо верзилы пошло алыми пятнами. Он выскочил вон, словно за ним гналась вся гвардия Селкирет, а прочие стражи, утратив капитана, тоже не стали злоупотреблять терпением жреца.

Хофру остался один на один с большим зеркалом, прекрасно осознавая, что все это неспроста. Впрочем – он покачал головой – покинувший мир Говорящий был умен. Царица могла убить каждого, но Хофру она пощадила и, следовательно, у него оставались шансы добраться до Врат Ста Миров.

«И тогда посмотрим, чья возьмет...»

Хофру остановился напротив зеркала. Из мутной глубины на него мрачно взглянул худощавый серкт, обряженный в черную хламиду до пят – отчего лицо казалось чересчур бледным и как будто бы живущим отдельной от тела жизнью, этакое светлое пятно над сгустком абсолютной тьмы. Гладкие волосы, собранные на затылке в пучок, широкие брови подчеркивали светлый оттенок кожи – «Но ведь это нобели принимают солнечные ванны, чтобы добиться теплых золотых тонов, тогда как жизнь жреца протекает в полумраке Храма...»

Стоило вспомнить нобелиат, как память услужливо подсунула лицо самонадеянного мальчишки, который приподнял завесу над тайной Говорящего. Лучше бы и не пытался заговорить – быть может, тогда сущность осталась под надзором старого жреца и не вырвалась бы на волю... А сам нобель остался бы жив... Но кто знает?

Хофру раздраженно передернул плечами и отвернулся от собственного отражения. Толку гадать, что было бы? Скорее, нужно было собраться с силами и любыми средствами открыть Врата. А вот как это сделать, и где искать пресловутый Ключ – другой вопрос.

Жрец прошелся по келье, выглянул в окно. Над странным миром по имени Эртинойс опустилась ночь. Мягкий свет звезд сетью опустился вниз, на землю и деревья, оплел паутиной башню Могущества и ажурную башенку Дворца, которую было видно из жреческой кельи. Тянуло травяной свежестью, к которой примешивался аромат цветущих апельсиновых деревьев и раздражающе сладкая нотка розового масла.

...Розовое масло.

Запах, по пятам следующий за высшим нобелиатом.

Оборачиваясь, Хофру успел все же подумать о том – как изнеженные нобели ухитрились к нему проникнуть. А затем все мысли куда-то делись. Хофру нос к носу столкнулся с Царицей, божественной и теперь уже действительно бессмертной Териклес.

Он сжал зубы и торопливо поклонился – так, чтобы она не успела заметить ни страха, ни смятения. А когда выпрямился, на лице уже была надежная маска лживого спокойствия.

– Великая Териклес. Что... Привело Царицу в скромную жреческую келью?

– Жрец Хофру, – не скрывая усмешки, промурлыкала гостья, – у меня есть для тебя важное поручение, которое ты должен был ожидать. Надеюсь, ты в состоянии внимательно выслушать свою правительницу?

– Я всегда готов внимать Царице.