— Мы тебе купим новые. Сами деньги заработаем и за все отдадим. — Лешка умоляюще заглянула матери в глаза. — Ты только не сердись!

— Не нужны нам ваши заработки, только учитесь получше.

— Это какой-то редкий зверь, — только и сказал Олег Викторович. Допив свой кофе, он вышел из кухни и с любопытством посмотрел на шкаф. — Значит, это он вчера кричал таким диким голосом?

— А каким, по-твоему, он должен был кричать? Домашним? — не выдержал под своим одеялом Ромка.

Валерия Михайловна взглянула на часы.

— Ох, я из-за вас опаздываю! Олег, скорее!

И, не успев дослушать Лешкины оправдания и Ромкины объяснения, мама с папой унеслись из дому. Валерия Михайловна спешила в редакцию газеты, в которой она заведовала рекламным отделом, а папа — на лекции в институт — по расписанию сегодня они у него были с раннего утра.

Лешка снова сорвала с брата одеяло.

— Рома, вставай же! Надо что-то делать. Где мы возьмем клетку?

Ромка вырвал у нее одеяло и возмутился.

— Пока тебя здесь не было, я хоть высыпался.

— Понятно. Небось, вставал каждый день не раньше двенадцати, когда мама с папой на работе были.

— Тебе-то что, завидно? Тем более что я все учил, что мне было надо. — И Ромка вознамерился спать и дальше, но телефонный звонок заставил его подняться. Опередив сестру, он схватил трубку и заорал: — Венька! Приехал! Вот здорово!

Лешка подбежала к параллельному телефону.

— Венечка, у тебя есть «Атлас животных»? Ну, всяких там диких зверей? А то у нас один зверь завелся, и мы не знаем, кто он такой. Нет, не большой, совсем маленький, но все подряд грызет и портит. Скорее всего, грызун, потому что дыру в толстенном ящике прогрыз. А еще он чем-то на белку похож, но не белка. Есть? Вот здорово! Приходи к нам с ним, будем смотреть и сравнивать. А то у нас хоть и имеются и энциклопедия, и толковый словарь, и диск с дикими животными, правда, с хищниками, но мы даже не представляем, на какую букву искать его название.

Потом Лешка снова взяла зверька на руки. Когда мама с папой ушли, он доверчиво подобрался к ней сам.

— Ты, наверное, никогда не жил дома и не знаешь, как себя надо вести в приличном обществе. — Она погладила неизвестное существо по жесткой лохматой спинке и подошла к брату. — Так куда его девать? Он же еще что-нибудь порвет и сгрызет.

— У Олега надо спросить, — ответил Ромка.

Он оделся и, даже не позавтракав, выскользнул за дверь, а вернулся с большой, больше, чем у его Попки, клеткой и протянул ее Лешке.

— Вот, ты вечно говоришь «Олег такой, Олег сякой», а он меня всегда выручает в трудную минуту. Держи, он дал нам свою клетку во временное пользование. Пихай туда сама своего зверя. И с мамой сама будешь разбираться. Из-за тебя сколько хлопот! Мне, понимаешь, историю учить надо, а тут сплошные заботы и дела лишние.

Лешка, не слушая продолжающего бурчать брата, усадила зверька в клетку, наложила ему всякой еды, закрыла дверцу на задвижку и подергала. Дверца закрывалась хорошо.

— Сиди теперь здесь, — приказала она своему новому другу и отправилась гулять с Диком.

А после того как она вернулась с прогулки и они с Ромкой позавтракали, появился Венечка.

— Я не один, — с порога объявил он.

Их лучший друг приволок с собой целую компанию: двух девочек и одного мальчика. Он вошел первым, прикрыл за собой дверь и попросил:

— Убери, пожалуйста, Дика, а то народ его боится. Лешка заперла Дика на кухне, откуда его грозный

лай казался тише.

— Интересно, — шепнула она брату, — кто ж из них боится собак?

— Не Венечка, и не Аська — они сами собачники, — ответил Ромка.

Лешка пригласила гостей в свою комнату.

Собственно, из всей троицы, явившейся с их другом Венечкой, они с Ромкой знали только Аську. Аська была хозяйкой Малыша — песика, которого они с Венечкой делили пополам до тех пор, пока у Венечки не появился свой щенок породы дог по кличке Дожик.

Аська привела с собой свою подругу Настю. Лешка заметила, что Ромке Настя сразу понравилась, потому что он как-то бестолково засуетился, а потом чуть слышно поинтересовался, не кажется ли ей, что Настя чем-то похожа на Марину. Красавица Марина, с которой Лешка только что вернулась из Воронежа, для Ромки была не просто другом, а являла собой идеал красоты, а также критерий, по которому он оценивал всех знакомых и незнакомых ему девчонок. И надо заметить, что до сих пор ни одна из них не шла ни в какое сравнение с его идеалом.

А Лешке девочка Настя напомнила большую куклу с длинными ресницами, маленьким ротиком, густыми темными волосами до плеч, одетую в голубое платьице. Такая кукла была у нее в детстве, только звали ее не Настей, а Наташей. А если б у Насти были еще и голубые волосы, то в спектакле про Буратино она была бы главной претенденткой на роль Мальвины.

Мальчика они тоже видели впервые.

— Это Сашок, — представил своего знакомого Венечка. — Мы с ним учимся в одном классе.

Мальчик был такой же невысокий и худенький, как Венечка, только Венечка был темненьким, а у Сашка были светлые, соломенного цвета волосы. И глаза у него были не карими, как у Венечки, а зеленоватыми, с крапинками. А еще этот мальчик был с иголочки одет. Это определение пришло Лешке в голову, лишь только Сашок переступил их порог, но только сейчас она поняла его значение. Потому что на Сашке все было вроде как у всех, и свитер, и брюки, но то ли эти вещи были дороже, то ли подобраны исключительно в тон, но только выглядели они иначе, чем, например, на ее брате. У Ромки свитера вечно были растянуты, а джинсы топорщились на коленках. Ничего такого у их гостя и в помине не наблюдалось. И еще он казался намного взрослее своих двенадцати или тринадцати лет.