Произнеся такую королевскую речь, Ванда с детской непосредственностью обняла его за шею и поцеловала в губы. Поцелуй этот трудно было назвать сестринским, несмотря на всю неопытность девушки, и Грэм подумал, что Ванда совсем уже перешла все границы. Если бы не присутствие двух зрителей, он бы поклялся, что она рассчитывает на продолжение, хотя это и казалось невероятным. Или при медейском дворе царят такие свободные нравы? И медейская принцесса — нимфоманка? Потому что, если это не попытка соблазнения, то что? Грэм почувствовал, что так скоро сойдет с ума. Он попытался отстраниться, освободиться от маленьких холодных ручек, но Ванда удерживала его крепко. Да еще и вцепилась ему в волосы, немилосердно оттягивая их назад. Кажется, она вошла в раж.

— Ванда, — снова кашлянула Корделия, на сей раз гораздо громче.

С тихим вздохом девушка отпустила волосы Грэма и отстранилась. Посмотрела на него сияющими от радости глазами — раскрасневшаяся, улыбающаяся.

— Жаль, что не могу подарить тебе большего, — заявила она.

А вот Грэму было не жаль. Он был безумно рад этому, поскольку фраза девушки прозвучала, мягко говоря, двусмысленно.

— Мне вполне хватит и поцелуя, моя принцесса, — хрипло отозвался он. Встретился взглядом с Корделией и неожиданно прочитал в ее глазах сочувствие.

— Теперь можешь ложиться спать, — улыбнулась ему Ванда.

До сна ли теперь было Грэму? Он был уверен, что не уснет до утра. Кровь в его жилах горела, жгла его.

— Оге, что ты там разглядываешь на стене? Может быть, повернешься к нам?

— А что, уже можно? — дурашливо осведомился Оге и обернулся. Вид у него был такой довольный, словно это ему выпала честь целовать принцессу. — Вы как, готовы ложиться? Я спать хочу, просто ужас.

— Ну так ложись!

Не дожидаясь дополнительного приглашения, Оге забрался под плащ и уютно свернулся под ним. Корделия тоже улеглась, укрывшись одеялом. Ванда же не торопилась ложиться.

— Думаю, для тебя тут места тоже хватит, — сказала она Грэму. — Выбирай, где понравится. Одеял у нас, правда, больше нет, так что придется тебе обойтись так… — она протянула руку, коснулась незажившего до конца шрама на лбу, провела пальцами по обветренным, потрескавшимся губам. Серые глаза ее смотрели напряженно. — Я так рада, Грэм, что ты жив и свободен. И что ты здесь. За это тебе спасибо.

Глава 2

Несмотря на свои опасения, в ту ночь Грэм спал так крепко, что его было не разбудить. Соломенная подстилка показалась мягче пуховой перины, и стоило закрыть глаза и опустить голову на свернутый плащ, как он сразу же провалился в сон. И проснулся он поздно. В щели сараюшки просачивались уже лучи бледного северного солнца, и все трое его снова обретенных спутников бодрствовали.

Прежде чем начались расспросы, Грэм сам потребовал медейцев рассказать, что произошло с того момента, как они расстались. Инициативу взяла на себя Ванда.

Когда Грэм ускакал от ворот обратно в город, стражники велели остальным не сходить с места, и тут же послали трех человек вслед за ним. Еще несколько отправились к другим выездам с наказом никого из города не выпускать без тщательного досмотра, поскольку внутри городских стен находится опасный преступник. А медейцам приказали задержаться, чтобы расспросить, где и при каких обстоятельствах они сошлись с Грэмом. Ив, не на шутку разъяренный, потребовал объяснений, которые ему незамедлительно и представили. В виде одного из тех объявлений, что во множестве были расклеено по городу. Компания внимательно его изучила и ужаснулась. Надо ли говорить, что факт розыска Грэма тремя королями поверг всех в шок; к тому же, в бумаге приводился длинный список преступлений, за которые, собственно, преступник и должен был понести наказание. Ванда тут же заявила, что не верит во всю эту чушь. Касотский офицер пожал плечами и ответил ей в том духе, что она, конечно, может и не верить, но факты от этого не меняются. А лично он ничуть не удивлен, что такой негодяй, как Грэм Соло (так, кстати, медейцы узнали его фамилию), смог пустить пыль в глаза молоденькой неопытной девчонке. Теперь к ярости Ива прибавился гнев Ванды. Ив не без труда ее успокоил ее; после чего пришлось объясняться с касотским офицером. Сам он быстро сумел взять себя в руки. Судя по всему, длинный список преступлений Грэма и тот факт, что его разыскивают, чтобы предать смерти, не стал для него сюрпризом.

Он проигнорировал Ванду, которая хотела уговорить его вернуться в город и попытаться разыскать Грэма, и сосредоточил все свое внимание на касотце. Он сочинил какую-то довольно правдоподобную историю о цели путешествия, и рассказал, что человек, оказавшийся преступником, присоединился к ним случайно. Им просто оказалось по дороге, и они его практически не знают. Ванда была возмущена таким предательством со стороны близкого друга, но в тот момент ничего не сказала, поскольку понимала, что и их судьба сейчас висит на волоске. Зато потом она с Ивом не разговаривала дня два ли три.

Ив сумел убедить касотцев, что он и его спутники почти и не знают Грэма, и если к ним больше нет претензий, немедленно покинут город, дозволив досмотреть багаж. Но осматривать сумки солдатам было лень, подозрения их Ив сумел усыпить, и они разрешили медейцам уехать.

Ванда не стала устраивать скандал и уговаривать Ива вернуться и помочь Грэму. Она понимала, что это бесполезно. В упрямстве Ив превосходил свою принцессу. Его ничуть не смутило, что девушка временно перестала с ним разговаривать, да и Оге с Корделией посматривали на него осуждающе. Они тоже считали, что не дело бросать в беде человека, столько времени помогавшего им. Ив же только заявил, что не желает покрывать беглого каторжника и вытаскивать его из собственного дерьма. Грэм, узнав об этой фразе, ничуть не удивился. Надменный медеец неоднократно давал ему понять, что считает его не лучше грязи под копытами лошади.

В Линк компания медейцев прибыла без особых приключений, зато вконец разругавшись. Им едва удалось договориться о дальнейших действиях, для чего пришлось заключить на время мирный договор. Ванда начала разговаривать с Ивом, хотя и сквозь зубы, тот же вел себя так, словно ничего не случилось. Зная его немного, Грэм мог предположить, что на душе у него в самом деле тяжко, но показывать он этого не желает.

Решив на время остановиться на хуторе, чтобы хорошенько обмозговать план действий, полдня Оге и Ив потратили на то, чтобы разыскать жилье. Как и сказал Грэму старик-крестьянин, никто сначала не хотел пускать подозрительных незнакомцев к себе на постой, опасаясь неприятностей с имперскими войсками. Но, в конце концов, им удалось уломать Гернота, человека немолодого и одинокого, разрешить им пожить у него в сарае. Хотя никто из них не пришел в восторг от перспективы провести безвылазно несколько дней в маленьком сарайчике вместе с животными и различным инструментом, это все-таки было лучше, чем ничего.