— Но я не знаю, смогу ли…

— Сможешь.

Корделия посмотрела на него с большим сомнением, но промолчала.

На второй день пути впереди показался форт. Черной громадой нависал он над подступающими к нему деревеньками и полями. Грэм мысленно прикинул его размеры и подумал, что в Северной крепости мог разместиться гарнизон не в четыреста человек, а раза в два, а то и в три, больший. Безымянный, а какие там должны быть подвалы… Грэм взглянул на вздымающуюся в небо высоченную дозорную башню, и сердце его сжалось от нехороших предчувствий.

— Какой огромный, — пробормотала Ванда, с трудом оторвав взгляд от представшего им мрачного зрелища.

— Какой мрачный, — эхом вторила ей Корделия.

— Подумать только, где-то там сейчас томится мой брат…

— До которого еще нужно добраться, — прервал принцессу Ив. — И мы сделаем это. Мы найдем Дэмьена, чего бы нам это ни стоило, как бы ни была велика его темница.

Видимо, при воспоминании о принце на него нахлынули патриотические чувства. Во всяком случае, Грэм еще не слышал, чтобы он говорил с такой патетикой.

— Ну да, и сколько бы народу его не охраняло, — закончил он мрачно. — Ты слишком оптимистичен.

— А тебя вообще никто не заставляет ехать с нами, — огрызнулся Ив.

Похоже, у него что-то стало с памятью, и он напрочь забыл, как в Акирне сказал Грэму, чтобы тот и думать забыл об отъезде. Или просто настроение у него менялось. Или… или были какие-то свои соображения.

Грэм не стал ничего отвечать, в надежде, что на этом очередная словесная стычка и окончится. Надежды его не оправдались. Иву хотелось поговорить, и даже присутствие Ванды его не сдерживало. Видно, он решил, что после того, как она видела поединок, скрывать от нее больше нечего.

— Хотя, пожалуй, я ошибаюсь, — продолжил Ив. — Ты помнишь, я назвал тебя псом. Не знаю, обидело тебя или нет, да мне и плевать. Я продолжаю придерживаться мнения, что сравнение это верно. Даже в том, что оставаться с нами тебя вынуждает поистине собачья преданность.

— Иди к Безымянному, Ив! — вспыхнул Грэм. — Я не давал клятв верности! Если кто и демонстрирует собачью преданность, так это ты.

— Клятвы верности здесь ни при чем. К тому же, ты и понятия не имеешь, что это такое, вор.

— Это потому, что я никогда никому не служил.

Говоря откровенно, это была полуправда. Грэм действительно не присягал на верность ни человеку, ни организации, но Ночная гильдия… Пожалуй, можно сказать, что он служил ей, хотя и не давал никаких клятв. Но с этим было покончено, да и Иву совершенно необязательно было знать такие подробности.

Ив усмехнулся.

— Не сомневаюсь. Но теперь ты решил попробовать, не так ли? Кажется, Ванда обещала тебе от имени своего отца деньги, поместье, титул в награду за верность? Может быть, это — причина твоего упорства? Тогда могу сказать, что ничего из обещанного ты не получишь, и единственное, чем наградит тебя король — топор и плаха. Или, может быть, веревка. Король, конечно, любит свою дочь, и не может отказать ей ни в чем… почти ни в чем… но если речь пойдет о том, чтобы помиловать преступника, да еще даровать ему все вышеперечисленное… Король не пойдет на это. Может быть, в благодарность он оставит тебе жизнь, отправив обратно в каменоломни, но не более.

— Не распускай язык, — обернулась покрасневшая от гнева Ванда. — Как ты можешь говорить за моего отца и оспаривать мои слова?

— Ты лучше меня знаешь, что представляет собой твой отец, — спокойно ответил Ив. — И он никогда не изменит решения, чего бы оно ни касалось. Он оставил твоего брата в руках касотцев, обрек его на смерть, и ты думаешь, что он проявит больше милосердия к обласканному тобой голодранцу, к тому же — преступнику? Нет, Ванда. Благодарности не будет. И нам остается только молиться, чтобы нас не постигла та же участь, в случае, если мы вернемся с Дэмьеном.

— О чем ты говоришь?!

— О том, что король не желает видеть своим наследником Дэмьена. И тебе это прекрасно известно.

Красная от злости Ванда молча смотрела на него.

— Что-то я уже ничего не понимаю, — посетовал Оге. — По-моему, вас занесло куда-то не туда.

— Если бы, — сухо сказал Ив.

— Не хочу говорить об этом сейчас! — заявила Ванда гневно. — Но я еще припомню этот разговор.

Вечером того же дня, когда все разошлись по комнатам деревенской гостиницы неподалеку от форта, Грэм проклял миг, когда ему показалось, что одиночества с него хватит, и поехал к поднимающемуся над равниной дыму.

Всю ночь он не спал, не только из-за мрачных мыслей, но и из-за раны. Компания специально устроилась на ночлег в гостинице, а не под открытым небом, чтобы не причинять лишних страданий раненым, но Грэму не стало легче. Жар усилился, и спасался он, только смачивая полотенце в тазу с прохладной водой и обтирая им горящее лицо. Лежать он не мог, раненое плечо не позволяло устроиться удобно, и он слонялся по комнате, не зная, где и как ему провести ночь. К счастью, своими блужданиями он никому не мешал, поскольку в спальне находился один: все пятеро взяли себе отдельные комнаты, воспользовавшись тем, что в гостинице, кроме них, не было других постояльцев. Возможно, этот вариант был не лучшим с точки зрения безопасности, но всем хотелось провести эту ночь роскошно. А если получится, то и следующие несколько ночей. Ведь меньше чем через неделю им предстояло проникнуть в Северную крепость, и никто не знал, все ли вернутся оттуда.