Проведя некоторое время в тепле и спокойствии, под крышей, Грэм почувствовал себя гораздо лучше. Рана, наконец, начала заживать, и он обращался с ней крайне осторожно, чтобы вновь не потревожить ее и не вызвать очередное воспаление. К моменту выхода в крепость он должен быть в хорошей форме, а если не сможет свободно двигать правой рукой, какой от него толк?

Что касается второго раненого, тот изначально чувствовал себя гораздо лучше Грэма. Его рана, казавшаяся на первый взгляд гораздо более серьезной, причиняла не так уж много неудобств и почти не болела. Она даже не воспалилась после того, как Грэм буквально на коленке заштопал ее; данное обстоятельство сильно удивляло Ива.

Но, несмотря на относительно нормальное самочувствие, настроение у Грэма было поганейшее, чему немало способствовал последний ночной разговор с Корделией, который никак не шел у него из головы. Жизнерадостная болтовня Оге, с которым он после перерасселения оказался в одной комнате, выводила его из себя. Рыжий медеец встряхнулся, пришел в свое обычное расположение духа и разговаривал так же много, как раньше, по делу и не по делу. Ив игнорировал его — судя по всему, его волновало что-то значительно более важное, чем чепуха Оге, — а Грэм с трудом сдерживался, чтобы не психануть.

Ему хотелось, чтобы этот поход, наконец, окончился, и он смог бы развязаться с медейской компанией. Правда, он не знал, как будет дальше жить, но старался об этом заранее не думать. Время, чтобы помучиться, еще будет в избытке.

Пока он старался избегать встреч с девушкой, насколько это было возможно. Или, по крайней мере, старался не оставаться с ней наедине. Ванда посылала ему укоряющие взгляды и всеми силами пыталась дать понять, что хочет поговорить с ним без свидетелей, но он делал вид, что ничего не замечает. Точно так же он обходился и с Корделией, которая слишком часто многозначительно на него поглядывала и явно на что-то намекала.

На вторую встречу с Хельмутом Ив снова отправился один. Чувствовал он себя вполне здоровым, сопровождение ему не требовалось; к тому же два человека привлекали гораздо больше внимания, чем один. В этот раз Ив обернулся быстро, всего часа за три. Новостей он привез две: приятную и неприятную. Приятная новость заключалась в том, что Хельмут не отрекался от своих слов и через день, поздним вечером готов был встретить их в подземелье, у первой двери, с ключами в руках, и помочь, чем сможет. Неприятная новость была такова, что завтрашним днем в крепости ожидали прибытия императора, который желал еще раз переговорить с важным пленником и, возможно, добиться от него того, чего не смог добиться от короля.

— Значит, послезавтра может быть уже поздно, — упавшим голосом сказала Ванда. — Если Барден возьмется за допрос со всей серьезностью, мы можем не найти Дэмьена на прежнем месте…

— Но нам больше ничего не остается, — ответил Ив. — Только надеяться на удачу. На то, что хотя бы еще один день Дэмьена никуда не переведут.

— Нет, мы можем еще кое-что сделать, — возразила вдруг Корделия. — Нам не обязательно дожидаться условленного времени. Мы можем отправиться не мешкая, сегодня же. Или даже завтра. Если император прибудет днем, до вечера у него едва ли будет время заниматься пленником.

— Это безумие, — тут же возразила Ванда, и Грэм был с ней абсолютно согласен. — Я уже не говорю о том, что в ожидании императора усилится бдительность, но ведь мы даже не знаем дорогу к камерам пленников! Кроме того, Хельмут предупредил нас, что путь преграждает множество дверей! Как же мы сумеем открыть их?

— Когда император уже будет внутри крепости, бдительность, как ты говоришь, усилится еще более, — Иву, судя по всему, безумная идея Корделии пришлась по вкусу. Грэм ужаснулся. Если уж Ив потерял голову, чего же теперь ждать от остальных? — А что касается запертых дверей, так на что же еще может сгодиться вор, присутствующий среди нас?

Выпада в свою сторону Грэм не ожидал и потому немного растерялся. Остальные, между тем, молча смотрели на него. Очень быстро Ив потерял терпение, решив, видно, что молчание затянулось.

— Ну, что скажешь, вор? Дверь открыть тебе по силам?

— Двери бывают разные, — вздохнул Грэм и взглянул на Ванду. Взгляд этот решил дело, рассеял все его колебания — девушка смотрела такими умоляющими глазами, что устоять было невозможно. — Я думаю, можно попробовать.

— Пробовать нам нельзя, — резко сказал Ив. — Если будем пробовать, лишимся голов. Нам нужно действовать. Итак, решено — выступаем сегодняшним вечером, одни, без помощи Хельмута.

— Только не полным составом, — сказал Грэм. Почувствовав на себе недоумевающие взгляды, он пояснил: — Оге ведь говорил, что не умеет плавать, так? А нам придется перебираться через ров.

— Но вы же не собираетесь оставить меня одного здесь? — занервничал Оге. — Что я буду делать?

— Я тоже не умею плавать, — тихо проговорила Корделия, немного покраснев. — Так что, Оге, один ты не останешься…

— Замечательно! — зашипел Ив. — Просто замечательно! Что же вы раньше молчали?!

— Я не молчал! — запротестовал Оге возмущенно. — Я еще давно говорил…