– Все есть живы? – в голосе его слышалась неложная тревога. – Мессир Смородинский, вы где есть?

Молчание, холодное, просто даже ледяное молчание было ему ответом на этот вопрос.

– Мессир Роман, но вы-то должны меня понять! – в голосе его впервые проявились эмоции. – Я должен был сохранить свой инструмент. Да и наших перевязать мне дали! Они тут, рядом лежат. Всего-то через стенку! И потом... Вас ведь не покормили?

– Представь себе, покормили! – ядовито возразил пан Анджей. – Плесневелым хлебом, да болотной водицей! Ты-то, небось, ветчину ел! Меды пил!

– Ел. Пил! – не стал отрекаться мессир Иоганн. – И вам принёс!

Тут он раскрыл свою сумку с инструментами и добыл оттуда, как из сказочной сумки-без-дна огромный шмат сала, ароматно пахнущий, свежий каравай хлеба и небольшую бутыль зелёного стекла.

– О! – ожил пан Анджей. – Так ты и впрямь не предатель?! Молодец, мессир Иоганн! Просто молодец... Только что ж ты вино такое кислое взял?!

– А тебе, конечно, мальвазию подавай! – буркнул, нехотя подымаясь с пола, пан Роман.

Поесть им, однако, не дали. Вновь раздались шаги и, прежде чем они успели спрятать еду, дверь раскрылась.

Сначала внутрь вошли восемь одетых в тегиляи разбойников. Каждый был прекрасно вооружён и явно находился наготове. Неудивительно... даже безоружные, пан Роман и пан Анджей немало костей наломали в той драке.

Следом за вооружёнными разбойниками, внутрь вошёл ещё один, словно для контраста – безоружный и бездоспешный. Черноволосый, смуглый как ногай, весь одетый в чёрное, он выглядел странно и необычно.

– Ты – Ворон! – вставая в полный рост, сказал пан Роман.

– Да, я Ворон! – спокойно и даже миролюбиво подтвердил тот. – Я – владыка, царь и Бог здешних земель. Я – вождь тех людей, которых вы убили, мститель за их невинно погубленные души...

– Это у разбойников-то души невинные?! – взвился пан Анджей и тут же захлебнулся кровью из разбитых губ - один из разбойников коротко, без замаха, ударил его рукоятью бердыша в лицо.

– Зря ты так, Барсук! – холодно сказал Ворон. – Я приказа не отдавал. Когда уйдём, отправишься к Ломану, пусть даст тебе десяток плетей за своеволие!

– Воля твоя, Ворон! – благоговейно выдохнул Барсук, выкатывая глаза как у рака – от усердия.

Коротко кивнув, Ворон счёл для себя вопрос закрытым и снова взглянул на пленников.

– Что же мне с вами делать... – протянул он, будто в задумчивости. – Ну, ладно! Хоть вы и убили многих моих людей, убивать вас не стану. Слишком дорого вы мне обошлись! Продам! Татарам – в Крым, или прямо туркам, мне всё одно. Вы-то сами кого предпочитаете? Или, может, у кого-то из вас есть родственники, чтобы выплатить за вас выкуп? Я много не запрошу, добрый что-то... Только ты не дёргайся, сиволапый! От тебя ж за версту казачьим духом несёт, да ещё с берегов вольной Волги-реки! Так что сиди уж... гуляка! К татарам пойдёшь! Нет, лучше всё же к туркам – им всегда на галерах гребцы выносливые нужны. Да опытные! Ты же умеешь грести?

Дмитр ответил так грубо, как только сумел.

– И ты не трепыхайся, лекарь! – коротко глянув на бледного, как полотно, мессира Иоганна, сказал Ворон. – Лекарь, да ещё такой добрый, мне нужен. Так что ты – остаёшься! Радуйся! Скоро ты увидишь, как высоко вознесётся Ворон!

– Среди нас есть женщина... – запнувшись, сказал пан Роман. – Она – знатного рода и замужем за знатным боярином из Москвы! За неё дадут хороший выкуп!

Ворон оскалился, показав жёлтые, редкие, кривые зубы... так, по крайней мере, показалось пану Роману.

– Есть! – согласился он радостно. – Ну, с ней я торопиться не буду. Для начала, сам позабавлюсь, а потом уже и мужу можно отдавать... если возьмёт!

Пан Анджей коротко бросил несколько своих любимых слов, от которых Ворон мгновенно пришёл в ярость. Но прежде чем он успел отдать приказ, каким бы ни было его содержание, с пола в его сторону метнулась тёмная тень...

Пан Роман к концу разговора вновь обессилел и вынужден был усесться, хотя это и было против его чести. Однако, услышав про свою возлюбленную такие слова, он внезапно обрёл эти самые силы и коротким, яростным прыжком прямо с пола достал до Ворона, в конце своего полёта врезавшись ему головой в живот.

Бедняга Ворон, успев только всхлипнуть что-то неразборчивое, оказался похороненным под паном Романом, так что его охранники начали действовать самостоятельно...

То, что никого не убили, великое счастье. Видимо, смерть показалась им слишком лёгкой карой для оскорбителей самого Ворона... Или же, дисциплина в «войске» Ворона и впрямь была столь высока, что без его слова никто не посмел прервать их жизни. Били, правда, со вкусом и пану Роману вскоре небо показалось с овчинку. Досталось и пану Анджею, отчаянно отбивавшемуся и свалившемуся только после крепкого удара обухом по лбу и мессиру Иоганну, который драться не собирался, но всё равно получил полную порцию плюх. Досталось даже Дмитру, который вообще здесь был ни при чём!