— Я такъ обрадовался, м-ръ Уокеръ, право! — отвчалъ Іовъ Троттеръ, когда прошли первые порывы его восторга. — Вдь это, можно сказать, необыкновенное счастье!

— Право? Что-жъ вы намрены мн сказать?

М-ръ Троттеръ не отвчалъ ничего, потому что розовый платочекъ, приставленный къ его глазамъ, усиленно функціонировалъ въ эту минуту.

— Говорите, негодяй, или я сверну вамъ шею! — повторилъ м-ръ Уэллеръ, грознымъ тономъ.

— Ахъ! — воскликнулъ м-ръ Троттеръ съ видомъ изумленной добродтели.

— Что-жъ вы хотли мн сказать?

— Я? м-ръ Уокеръ!

— Не называйте меня Уокеромъ. Мое имя — Уэллеръ: вы это очень хорошо знаете. Ну, что вы хотите сказать?

— Цлую исторію, м-ръ Уокеръ, то есть м-ръ Уэллеръ — но вдь посудите сами… на первыхъ порахъ… если бы вы удостоили пойти въ такое мсто, гд намъ можно было бы побесдовать безъ помхи. Если бы вы знали, какъ я искалъ васъ, м-ръ Уэллеръ…

— Старательно искалъ, могу представить, — сухо проговорилъ Самуэль.

— Очень, очень старательно, будьте уврены, — отвчалъ м-ръ Троттеръ съ выраженіемъ дтской невинности на своемъ лиц. — Вашу руку, м-ръ Уэллеръ.

Самуэль еще разъ оглядлъ своего пріятеля съ ногъ до головы и потомъ, какъ будто осненный внезапной мыслью, подалъ ему руку.

— Какъ поживаетъ вашъ добрый, любезный господинъ? — сказалъ Іовъ Троттеръ, когда они сдлали нсколько шаговъ. — О, это, я вамъ скажу, достойнйшій джентльменъ, м-ръ Уэллеръ. Надюсь, онъ не простудился посл этой страшной ночи?

При этомъ вопрос м-ръ Уэллеръ почувствовалъ сильнйшее желаніе испробовать ловкость и силу своего сжатаго кулака на тучныхъ ребрахъ сердобольнаго Іова; однакожъ, удерживая себя, онъ отвчалъ спокойнымъ тономъ, что господинъ его, слава Богу, совершенно здоровъ, благополученъ и веселъ.

— Ахъ, какъ я радъ! — воскликнулъ м-ръ Троттеръ. — Онъ здсь?

— A вашъ здсь? — спросилъ Самуэль вмсто отвта.

— Да, тутъ онъ на мою бду, и мн больно замтить, м-ръ Уэллеръ, что господинъ мой затваетъ весьма недобрыя дла.

— Какія?

— Вымолвить страшно, м-ръ Уэллеръ.

— Опять двичій пансіонъ?

— Нтъ, ужъ не пансіонъ, — отвчалъ сердобольный Іовъ, бросая на своего собесдника косвенный взглядъ, — ужъ не пансіонъ, м-ръ Уэллеръ.

— Не въ этотъ ли домъ вы запускаете свои лапы?

— Помилуйте, м-ръ Уэллеръ! Какъ вамъ не грхъ впутывать меня въ злодйскіе замыслы безчестныхъ людей! — отвчалъ Іовъ Троттеръ съ необыкновенною живостью. — Нтъ, сэръ, господинъ мой не знаетъ этого дома.

— A вы что здсь длали? — спросилъ Самуэль, бросая проницательный взглядъ, — ужъ не случайно ли вы вышли изъ этой зеленой калитки?

— Послушайте, м-ръ Уэллеръ, я пожалуй, радъ открыть вамъ свои маленькіе секреты, потому что, ей Богу, я полюбилъ васъ съ перваго взгляда. Да и вы, кажется, были ко мн благосклонны. Помните, какъ весело и дружелюбно провели мы то утро въ гостиниц "Встникъ"?

— О, да, очень помню, — сказалъ Самуэль тономъ негодованія, — помню.

— Ну, такъ вотъ изволите видть, — продолжалъ Іовъ Троттеръ тономъ человка, открывающаго весьма важную тайну, — въ этомъ дом съ зелеными воротами живетъ очень много служанокъ.

— Это видно съ перваго взгляда, — перебилъ Самуэль.

— Очень хорошо-съ. Одна изъ нихъ, м-ръ Уэллеръ, по званію кухарка, сберегла честными трудами небольшой капиталецъ и желаетъ открыть мелочную лавку, если только, видите ли, судьба ея устроится по желанію сердца.

— Такъ.

— Именно такъ-съ, м-ръ Уэллеръ. Я встртилъ ее первый разъ въ здшней городской капелл, куда образованное общество собирается пть гимны, напечатанные въ той книжк, которую вы, м-ръ Уэллеръ, видли въ моихъ рукахъ — эту книжку я всегда ношу съ собой. Здсь я познакомился съ этой двушкой, и изъ этого знакомства, м-ръ Уэллеръ, y меня въ сердц мало-по-малу выросла надежда, что мн авось придется со временемъ быть содержателемъ мелочной лавки.

— И вы будете отличнымъ лавочникомъ! — отвчалъ Самуэль, озирая своего противника съ видомъ совершеннйшаго презрнія.

— Это еще Богъ знаетъ, м-ръ Уэллеръ: за будущее не можетъ ручаться ни одинъ человкъ, — продолжалъ сердобольный Іовъ со слезами на глазахъ. — Главная выгода здсь та, что я развяжусь, наконецъ, съ этимъ нечестивымъ человкомъ и буду въ состояніи, безъ всякой помхи, вести добродтельную жизнь, слдуя тмъ правиламъ, въ которыхъ я воспитанъ, м-ръ Уэллеръ.

— Должно быть, васъ чудесно воспитывали.

— О, да, м-ръ Уэллеръ, если бы вы только знали!.. — отвчалъ Іовъ Троттеръ, охваченный вдругъ воспоминаніями о чистот и невинности дней своего юношества.