— Вы умете править? — спросилъ жирный парень.

— Гораздъ былъ въ старину, не знаю, какъ теперь, — отвчалъ Самуэль.

— И прекрасно, извольте получить, — сказалъ жирный парень, вручая ему возжи и указывая на дорогу. — Путь гладкій, какъ стрла: не ошибетесь.

Съ этими словами жирный парень улегся вдоль телги подл трески и, положивъ подъ голову, вмсто подушки, боченокъ съ устрицами, немедленно погрузился въ сладкій сонъ.

— Вотъ теб разъ, навязали на шею славнаго дтину! — воскликнулъ Самуэль. — Онъ ужъ и храпитъ, провалъ его возьми! — Эй, ты, молодой лунатикъ!

Но и посл троекратныхъ возгласовъ, молодой лунатикъ не обнаружилъ ни малйшихъ признаковъ присутствія сознанія въ своемъ тучномъ организм.

— Длать нечего, пусть его дрыхнетъ.

Проговоривъ эту сентенцію, м-ръ Уэллеръ слъ на облучекъ, дернулъ возжами и погналъ старую клячу по гладкой дорог на Дингли-Делль.

Между тмъ м-ръ Пикквикъ и его друзья, сообщившіе дятельную циркуляцію своей крови, весело продолжали свой путь по гладкимъ и жесткимъ тропинкамъ. Воздухъ былъ холодный и сухой, трава заманчиво хрустла подъ джентльменскими ногами, сдые сумерки приближались съ каждою минутой: все это, вмст взятое, со включеніемъ пріятной перспективы отдыха и угощеній на гостепріимной мыз, сообщило самое счастливое настроеніе мыслямъ и чувствамъ беззаботныхъ джентльменовъ. Прогулка на уединенномъ пол имла столько поэтическихъ сторонъ, что ученый мужъ былъ бы, пожалуй, не прочь скинуть шинель и даже играть въ чехарду съ плнительнымъ увлеченіемъ рзваго юноши, и еслибъ м-ръ Топманъ предложилъ ему свою спину, мы нисколько не сомнваемся, что м-ръ Пикквикъ принялъ бы это предложеніе съ неподдльнымъ восторгомъ.

Однакожъ м-ръ Топманъ, сверхъ всякаго ожиданія, былъ далекъ отъ подобной мысли, и почтенные друзья продолжали свой путь степенно, съ философскимъ глубокомысліемъ разсуждая о многихъ назидательныхъ предметахъ. Лишь только путешественники повернули въ проску, которая должна была по прямой линіи привести ихъ на Меноръ-Фармъ, передъ ними вдругъ раздался смшанный гулъ многихъ голосовъ, и, прежде чмъ можно было догадаться, кому принадлежатъ эти голоса, они очутились въ самомъ центр многочисленной компаніи, которая, повидимому, ожидала прибытія столичныхъ гостей.

— Ура! Ура! Ура!

Такъ голосилъ старикъ Уардль, и ученый мужъ мгновенно понялъ, изъ чьей груди выходили эти звуки.

Компанія въ самомъ дл была многочисленная. Прежде всего рисовался въ ней самъ м-ръ Уардль, обнаружившій съ перваго раза энергическіе признаки разгула и совершеннаго довольства самимъ собою. Потомъ, были тутъ миссъ Арабелла и врный ея спутникъ, м-ръ Трундль. За ними, наконецъ, выступали стройнымъ хороводомъ миссъ Эмилія и около дюжины молодыхъ двицъ, гостившихъ на мыз по поводу свадьбы, которая должна была совершиться на другой день. Вс были веселы, счастливы и довольны.

При такихъ обстоятельствахъ церемонія представленія совершилась очень скоро, или, лучше сказать, представленіе какъ-то послдовало само собою, безъ всякихъ предварительныхъ церемоній. Минутъ черезъ десять, м-ръ Пикквикъ былъ здсь какъ дома, и на первый разъ съ отеческою нжностью перецловалъ всхъ двицъ отъ первой до послдней. Нкоторыя, однакожъ, нашли, что старикашка черезчуръ назойливъ, и, когда вся компанія подошла къ плетню, составлявшему изгородь усадьбы, одна молодая двушка, съ миніатюрными ножками, обутыми въ миніатюрныя ботинки, никакъ не соглашалась перелзть черезъ плетень, пока будетъ смотрть на нее м-ръ Пикквикъ, и на этомъ законномъ основаніи, приподнявъ на нсколько дюймовъ свое платье, она простояла минутъ пять на камн передъ плетнемъ, до тхъ поръ, пока столичные гости вдоволь налюбовались ея рдкими ботинками и ножками. М-ръ Снодграсъ, при этой переправ, предложилъ свои услуги миссъ Эмиліи, причемъ каждый замтилъ, что переправа ихъ продолжалась слишкомъ долго. М-ръ Винкель между тмъ хлопоталъ около черноглазой двушки въ миніатюрныхъ мховыхъ полусапожкахъ, которая повидимому, боялась и кричала больше всхъ, когда ловкій джентльменъ пересаживалъ ее черезъ плетень.

Все это было и казалось удивительно забавнымъ. Когда, наконецъ, вс трудности переправы были побждены безъ всякихъ дальнйшихъ приключеній, и компанія выступила на открытое поле, старикъ Уардль извстилъ м-ра Пикквика, что они только-что ходили ревизовать мебель и вс принадлежности домика, гд молодая чета должна была поселиться посл святокъ, причемъ женихъ и невста стыдливо потупили головы и зардлись самымъ яркимъ румянцемъ. Въ эту же пору молодая двушка съ черными глазами и мховыми полусапожками шепнула что-то на ухо миссъ Эмиліи и бросила лукавый взглядъ на м-ра Снодграса, причемъ Эмилія, румяная какъ роза, назвала свою подругу глупой двчонкой, a м-ръ Снодграсъ, скромный и стыдливый, какъ вс великіе геніи и поэтическія натуры, почувствовалъ въ глубин души, что кровь чуть-ли не прихлынула къ самымъ полямъ его шляпы. Въ эту минуту онъ искренно желалъ, чтобъ вышерченная двица съ черными глазами, лукавымъ взглядомъ и мховыми полусапожками удалилась на тотъ край свта.

И ужъ если такимъ образомъ все катилось какъ по маслу на открытомъ пол, можно заране представить, какой пріемъ нашли столичные джентльмены въ самыхъ предлахъ счастливаго хутора, подъ гостепріимной кровлей старика Уардля. Даже слуги и служанки растаяли отъ удовольствія, при взгляд на добродушную фигуру ученаго мужа, a миссъ Эмма бросила полугнвный и вмст плнительно-очаровательный взглядъ на м-ра Топмана, причемъ озадаченный джентльменъ невольно всплеснулъ руками, и радостный крикъ самъ собою вырвался изъ его груди.

Старая леди сидла въ праздничномъ костюм на своемъ обыкновенномъ мст въ гостиной; но видно было по всему, что она находилась въ чрезвычайно раздраженномъ состояніи духа, и это естественнымъ образомъ увеличивало ея глухоту. Она не выходила никогда изъ своей степенной роли и, какъ обыкновенно бываетъ съ особами ея преклонныхъ лтъ, сердилась почти всякій разъ, когда молодые люди въ ея присутствіи позволяли себ удовольствія, въ которыхъ сама она не могла принимать непосредственнаго участія. Поэтому теперь она сидла въ своихъ креслахъ, выпрямивши насколько могла свой станъ, и бросала во вс стороны гордые и грозные взгляды.