Было ршено, что съ этой, весьма ненадежной нитью м-ръ Уэллеръ отправится на другой день длать необходимыя открытія, между тмъ какъ м-ръ Пикквикъ и м-ръ Винкель будутъ бродить по городу и зайдутъ, какъ будто мимоходомъ, въ квартиру Боба Сойера, гд, легко можетъ статься, они могутъ напасть на слдъ отыскиваемой красавицы.

Дйствуя по этому плану, Самуэль Уэллеръ весьма рано поутру отправился на поиски, нисколько не озадаченный трудностью возложеннаго на него порученія. Долго ходилъ онъ изъ улицы въ улицу, изъ одного переулка въ другой, не встрчая никого и ничего, что могло бы въ нкоторой степени выяснить запутанный для него вопросъ. Часто вступалъ онъ въ разговоръ съ кучерами, прогуливавшими по дорогамъ своихъ лошадей, и съ няньками, гулявшими съ дтьми на лугу; но изъ всхъ разспросовъ, сдланныхъ кучерамъ и нянькамъ, никакъ нельзя было составить положительнаго заключенія, имвшаго какое-нибудь отношеніе къ главнйшей цли. Оказалось, что молодыя леди, готовыя выйти замужъ, отнюдь не были рдкостью въ город Бристол, и большая часть ихъ, по увренію служанокъ, ужъ питали глубокую привязанность къ нжнымъ друзьямъ сердца; но, къ несчастью, ни одна изъ этихъ леди не называлась Арабеллой Алленъ, и Самуэль, посл всхъ своихъ изслдованій, еще не подвинулся ни на шагъ впередъ на поприщ романтическихъ похожденій.

Переходя съ мста на мсто въ окрестныхъ захолустьяхъ, Самуэль очутился наконецъ въ одномъ изъ главныхъ предмстій, гд, по разнымъ направленіямъ, были разбросаны красивенькія дачи, окруженныя палисадниками и садами. Долго онъ смотрлъ и любовался на эти загородныя жилища и, продолжая свой путь, забрелъ въ узенькій и длинный переулокъ, замыкавшійся конюшней съ противуположнаго конца. Предъ воротами этой конюшни стоялъ, въ домашнемъ кафтан и съ заступомъ въ рукахъ, долговязый и тощій кучеръ; стоялъ онъ и въ раздумьи смотрлъ на маленькую тачку, соображая, по всей вроятности, что предстоитъ для него тяжелая работа. Здсь, совершенно кстати, мы можемъ замтить, что намъ еще ни разу не приходилось видть грума, который бы въ свободные часы не становился, въ извстной степени, жертвой этого страннаго обольщенія своихъ чувствъ.

Самуэль, уже утомленный продолжительною ходьбой, ршился приссть на большомъ камн, лежавшемъ прямо противъ тачки, и вступить въ разговоръ съ угрюмымъ кучеромъ, погруженнымъ въ праздное и тяжелое раздумье. Надвинувъ шляпу на бекрень и сдлавъ нсколько шаговъ, онъ слъ съ беззаботнымъ видомъ и началъ бесду такимъ образомъ:

— Съ добрымъ утромъ, товарищъ.

— A кто-жъ вамъ сказалъ, что теперь утро? — сказалъ кучеръ, бросивъ угрюмый взглядъ на Самуэля.

— Ну, съ добрымъ вечеромъ, разница небольшая, любезный, — сказалъ Самуэль. — Какъ ваше здоровье?

— Мое здоровье ничуть не лучше и не хуже оттого, что я увидлъ вашу образину, — отвчалъ суровый грумъ.

— Это однакожъ странно, любезный другъ. — Мн показалось, что вы просто помшались отъ радости, когда взглянули на меня. Вдь вотъ подумаешь, какъ можно ошибиться!

Суровый грумъ сдлался еще сурове, но это нисколько не смутило Самуэля. Подумавъ немного, онъ спросилъ:

— Вдь вашъ хозяинъ, если не ошибаюсь, м-ръ Уокеръ?

— Нтъ, — сказалъ грумъ.

— Ну, такъ стало быть, Браунъ?

— И не Браунъ.

— Ахъ, да, Вильсонъ!

— И не Вильсонъ.

— Въ такомъ случа надобно допустить, что онъ еще не иметъ чести быть со мной знакомымъ, — сказалъ Самуэль.- A сначала мн казалось, что мы стоимъ съ нимъ на короткой ног. — Пожалуйста не безпокойтесь, любезный, длайте свое дло, — продолжалъ Самуэль, когда грумъ покатилъ тачку, и приготовился запирать ворота. — Нечего тутъ стоять изъ учтивости ко мн. Я извиняю васъ.

— Я бы радъ сорвать вамъ башку за полкроны, — сказалъ грумъ, запирая ворота.

— Тутъ не будетъ никакихъ выгодъ, милый другъ, — отвчалъ Самуэль. — Вы можете потребовать свое пожизненное жалованье за мою голову, и это будетъ еще слишкомъ дешево. Кланяйтесь отъ меня своимъ господамъ. Скажите, чтобы не безпокоились и не ожидали меня къ обду: кушанья простынутъ, прежде чмъ я приду.

Въ отвтъ на это, грумъ проворчалъ какую-то угрозу и сердито хлопнулъ воротами, не обращая вниманія на усердную просьбу Самуэля, чтобы тотъ на прощаньи, въ знакъ памяти, одолжилъ ему клочекъ своихъ волосъ.

Самуэль продолжалъ сидть на большомъ камн, размышляя о томъ, что ему длать. Ужъ онъ составилъ планъ обходить вс дома въ Бристол и окрестностяхъ его миль на пять, разспрашивая всюду о прекрасной Арабелл, какъ вдругъ непредвиднный случай избавилъ его отъ этихъ хлопотъ, которыя, быть можетъ, безъ всякаго успха могли продолжаться нсколько мсяцевъ сряду.

На переулокъ, гд онъ сидлъ, выходили три или четыре садовыя калитки, принадлежавшія разнымъ дачамъ, которыя были отдлены одна отъ другой только садами. Домовъ съ ихъ угодьями почти вовсе не было видно, такъ какъ сады были обширны, длинны и обсажены высокими деревьями. Самуэль сидлъ и смотрлъ на мусоръ передъ ближайшей калиткой, вдумываясь въ свое затруднительное положеніе, и производя умственныя вычисленія, по скольку домовъ придется ему обходить каждый день. Черезъ нсколько минутъ калитка отворилась и выпустила изъ сада служанку, вышедшую въ переулокъ выбивать ковры.

Занятый своими соображеніями, Самуэль, поднявъ голову, ограничилъ бы, по всей вроятности, свои наблюденія только тмъ, что молодая двушка была довольно красива и чистенько одта; но проникнутый врожденнымъ чувствомъ деликатности, онъ замтилъ вмст съ тмъ, что ей предстоитъ довольно трудная работа, — такъ какъ ковры слишкомъ тяжелы, — которая очевидно превышаетъ ея силы. Какъ любезный и ловкій джентльменъ, м-ръ Уэллеръ, лишь только замтилъ это обстоятельство, поспшно всталъ съ большого камня и подошелъ къ молодой особ.