– И ты бросишь свою научную работу, прекратишь исследования? – спросил Олесь.

– Хоть завтра, – мгновенно отреагировала аланка. – На станции трудятся хорошие специалисты.

– А как же средства к существованию? – лукаво уточнил землянин.

– Столичный университет давно предлагает мне место на кафедре психологии, – вымолвила Олис. – Ты откроешь школу рукопашного боя. Уверена, желающих получить столь нужные навыки найдется немало. А это неплохие деньги.

– Коварство женщин не знает границ, – рассмеялся Храбров. – Оказываемся, вся моя дальнейшая жизнь после отставки давно расписана. Теперь понятно, почему Аято не женится. Я еще не успел толком подумать, а решение уже принято...

– Не язви, пожалуйста, – произнесла аланка. – Я говорю серьезно. За последние годы мы провели вместе от силы несколько месяцев. Любому терпению есть предел. Вацлав растет и ему нужна нормальная полноценная семья. Для тебя карьера важнее сына?

– Конечно, нет, – ответил русич. – Но... ситуация не так проста, как кажется на первый взгляд. Война с горгами неизбежна. Человечество либо победит, либо погибнет. К сожалению, общество пока не понимает, что цивилизация стоит на краю пропасти. Настоящий мужчина должен с оружием в руках защищать жену, ребенка, друзей. А если он спрятался за чужими спинами, то грош ему цена. Обещаю, после победы над насекомыми я уйду с военной службы. Поселимся где-нибудь на лазурном побережье, будем сидеть на теплом песке и любоваться закатом.

– Господи! – восторженно воскликнула Олис. – Мой муж, наконец, научился красиво говорить.

– Я умею и кое-что еще, – понизив голос, сказал Олесь.

– В самом деле? – томно спросила аланка.

Их поцелуй длился необычайно долго. Страсть охватила мужчину и женщину. Через тонкую ткань блузки землянин отчетливо ощущал горячую грудь Олис. Пальцы жены слегка вздрагивали от возбуждения. Они слишком долго не были близки. Крепко держась за руки, Храбровы отправились в спальню.

Их ждала чудесная ночь.

Шесть дней пролетели, как одно мгновение. Оун дал русичу на сутки больше, чем предполагал Аято. Но рано или поздно все хорошее заканчивается. Остались в прошлом прогулки по лесу с Олис, веселые, задорные игры с Вацлавом, жаркие философские споры с Найджелом. Ход времени не остановишь и не задержишь. Ранним утром, когда Сириус только-только оторвался от горизонта, на сине-зеленую лужайку опустился гравитационный катер. Первым летательный аппарат заметил Кроул. Аланец по привычке, выработанной годами, вставил с восходом. Он покинул свой рабочий кабинет, подошел к спальне дочери и осторожно постучал в дверь.

– Олесь, – негромко окликнул Найджел. – За тобой прилетели...

– Спасибо, – вымолвил землянин, поднимаясь с постели.

Олис тотчас обвила руками шею мужа. Храбров обернулся и нежно поцеловал жену. Прижав ее к себе, проведя ладонью по тонким, разбросанным по плечам волосам, русич тихо сказал:

– Мне пора. Пилот уже давно ждет...

– Ничего, подождет, – с трудом сдерживая слезы, проговорила аланка.

Тяжело вздохнув, Олесь встал с постели и начал одеваться. Закусив губу, Олис молчаливо смотрела в окно. В самообладании женщине не откажешь. Она умела сдерживать эмоции. Накинув халат и надев тапочки, аланка направилась к выходу. В коридоре стояли отец и мать. Прекрасно понимая чувства дочери,

Вела ободряюще улыбнулась Олис. Спустя пять минут появился Храбров. Вежливо кивнув головой Кроулам, землянин прошел к спальне Вацлава. Приоткрыв дверь, русич заглянул внутрь. Подложив ручку под щеку, сын сладко спал. Миловидный овал лица, маленький носик, длинные, чуть загнутые вверх ресницы.

– Давай, я разбужу его, – предложила жена.

– Нет, не надо, – мгновенно отреагировал Олесь.

– Он расстроится, когда узнает, что ты улетел, не попрощавшись, – возразила аланка.

– Я вернусь, и все объясню, – произнес землянин. Спорить с мужем Олис не стала. Храбров еще раз поцеловал жену, обменился рукопожатием с Велой и Найджелом. Понизив голос, Кроул вымолвил:

– Будь осторожен. Политика – тонкая штука. Один неверный шаг и ошибку уже не исправишь. А судя по отчетам, жителей Валкаала вряд ли назовешь добрыми и бескорыстными.

– Это точно, – иронично усмехнулся русич. – Палец им в рот не клади... Оттяпают по локоть.

Олесь развернулся и быстрым шагом двинулся к лестнице. Землянин не любил прощальных сцен. Чему быть – того не миновать. Надо принимать судьбу такой, какая она есть. Стремительно преодолев гостиную и холл, Храбров вышел из особняка. До гравитационного катера было метров семьдесят. Заметив полковника, прохаживавшийся у машины пилот тотчас вытянулся в струну. Русич приблизился к офицеру и бесстрастно скомандовал:

– Вольно, капитан. Перегруппировка судов закончена?

– Так точно! – отрапортовал аланец. Планетарную принадлежность людей Олесь определял без труда. Слишком характерный цвет кожи и волос, своеобразный разрез глаз и тип лица. Ошибки случались крайне редко.

– Какой корабль выбран флагманским? – спросил землянин.

– Тяжелый крейсер «Лаваль», – доложил пилот. Храбров великолепно знал все суда эскадры, но

это название слышал впервые. Русич недоуменно посмотрел на офицера. Капитан оказался сообразительным человеком.