Он поднес к губам чашку, скрывая почти явный оскал. «Тень на вас. Тень на всех вас. Потому что вы создали меня таким же — и кое-кто огребёт». С помощью этого — и права на ошибку у него нет. Комитет никому не даёт такого права. С коротких штанишек приучает отвечать за всё — но не останавливаться. Прививает особую ненависть к себе — так, чтобы жизнь не имела никакой ценности перед лицом идеи.

Но сейчас — это его оружие. Даже если ему придётся застрелить себя и её, это всё равно будет слишком большой кусок — слишком большой, чтобы «крысы» и третий отдел заглотили его, не подавившись. Удар ниже пояса. Они оба нужны живыми.

А он ещё Сантори помянул. Комплексы, да? Не затеял ли он всё это ради смутного желания нагадить тому человеку? Впрочем, нет. Не комплексы. С ним его давно ничто не связывало — кроме, может быть, тени, которую отбрасывала его фамилия. Так — сумрачно и тревожно — смотрели на него пожилые сотрудники в больших чинах. Из тех давних выпусков «Лайхарры», что ещё помнили имя да Лигарра в другом исполнении. Но об этом никто не говорил. Это давно лежало за пределами того, о чём можно говорить. Но было другое время. И другой человек по имени да Лигарра. Может быть, кто-то из стариков даже знал, откуда у него взялся сын. Может быть, и да Хирро знал — потому что у него не раз и не два возникало впечатление, что они с ним были весьма близко знакомы.

Однажды он в подростковой наивности попытался узнать у него, почему у них нет матери, и почему он не носит Второе имя (хотя уж последнее было, если начистоту, полным хамством, ну дак яблочко от яблони…) Что за этим последовало..? Его губы искривила усмешка. Куда там четвёртому отделу..! на что они могли рассчитывать после него?! Противостоять давлению чужой воли ему пришлось научиться лет в шесть. Он не делал скидки, что перед ним ребёнок, а не взрослый полноценный противник, причём не последнего разбора. Никогда. За что ему, может быть, и спасибо.

Лишь один раз в жизни, втёршись в доверие инспектора, он смог мельком заглянуть в своё личное дело. Но в обоих графах «родители» стояли прочерки. Это означало одно — его полное досье даже инспектора в руках не держали. Любопытно. Но у него не узнать.

Он задумчиво покачал напиток в чашке, легко переходя от личного на темы куда более важные.

Истины не знает никто. Год этот факт ударил его по лицу. Он сжал зубы. Что-то (и очень многое) знают «безымянные», иерархи КСН. Может быть, только «ген». Второй уровень допуска (цифра с его карточки, которую так порывалась узнать Лайза) давал право читать закрытые документы из папки второго комиссара, в присутствии его самого. А ведь второй комиссар — это человек, которого даже начальники линейных отделов без оглядки через плечо и отводящего Тень знака не помянут. Но так он узнал настоящие, правдивые вещи о Горной Стране, о её устройстве, о возможностях бризов, и — о прошлом. Теоретически — тоже самое (и не больше!) знал сам второй «ком». Но это, конечно, могло быть не так. Притом за вторым уровнем допуска был ещё первый, а над вторым «комом» было ещё три уровня власти. Что знали там, можно было гадать до обморока.

Что-то знал официальный Адди-да-Карделл. Глядя с Гор вниз, глазами, которые ничуть не замыливала Вера в Братьев-Богов — они, очевидно, имели свои кусочки информации. Общество Гор, вынужденно единое и цельное, могло и не иметь больших секретов от рядовых членов. По крайней мере, такое впечатление у него создалось по немногим рассказам Санды. Но Санда была там очень недолго. Малый Совет хранил свои секреты ничуть не менее хорошо, чем серый забор за Санторийей…

А ещё был глава «Белой Башни». И он тоже что-то знал. Раз уж его предки постучались через Барьерный восемьсот лет назад. И были единственными равнинными аллонга, кто воочию наблюдал всю катавасию первых лет Восстановления. Вот же Тень. Даже «ген» мог не знать такого, что знали предки да Райхха. Если только предшественники «гена» не открутили яички этим самым предкам.

И кто такой Карун да Лигарра, чтоб устраивать очные ставки этим глубокоуважаемым персонам..? Может быть, да Федхи права. Тобой воспользовались. Да Жанно был слишком стар, чтобы воспринять идеи, которые несли ребята Лапарси да Ринна. Высотные зонды. Летающие машины. Сверхвысотные зонды. Аэродинамика при сниженном давлении. Тень. Мозги да Жанно должны были свариться вкрутую, и он даже мог поднять бучу насчёт кошмарного падения нравов молодёжи, происков Тени или ещё какой-нибудь хрени… Но там, наверху, кто-то был не так религиозен, и смог оценить выгоды проекта. Да Жанно скомандовали молчать, а потом, профильтровав личные дела офицеров выше пятого ранга, Региональный, скорее всего, отобрал всех молодых атеистов и пустил по цепочке наверх. В сухом остатке вышел один или два кандидата, которых положили на стол самому «гену». Повлияла ли его фамилия на окончательное решение, он сомневался. Совсем не в традициях Комитета семейные связи. Они всегда скорее недостаток.

Наверняка беседовали с Наставником — тот сомневался. Да Хирро первый сказал, что он слишком мягкосердечен для работы в «контре» — после истории с девчонкой из Семьи да Лиффанри… Хотя это не помешало Главному по наводке (не иначе) да Хирро «пропускать» через него дочерей Бого-хульствующих профессоров и предполагаемых женщин-агентов — на случай, если вышла ошибка, уважаемых девиц хоть можно было вернуть, где взяли. Однако наверняка именно характеристика да Хирро было основной. Толковый, но жалостливый, ибо хронически в поисках душевного тепла.

И с да Логрони беседовали. Неожиданно эта мысль обожгла его неприятным (и неожиданным для него) чувством вроде смущения или злости. А кто мог знать его лучше, чем тогдашний старший координатор линейного третьего отдела Города Мудрости? Изнутри буквально. Он же с ней спал год. С собственной начальницей через два уровня. Хотя ближе четырёх кварталов к Ринногийе, 8, эти отношения, конечно, не приближались. А за четырьмя кварталами — она не переставала быть начальницей. Чего не сделаешь в двадцать пять лет из спортивного интереса, Тень.