Пялясь в окно, он медленно восстановил дыхание. Это неважно. Даже Сарги, если он уже успел. Ничего такого, что могло бы убить или серьёзно покалечить. Рыжая не девочка-школьница. Она не была ею и до него. А это будет ещё один повод увести её из-под внимания шефа. Под предлогом стресса.

Это было в известной степенью ложью. Что неважно. На самом деле её придётся откачивать от потрясения пару недель. Но даже если Сарги уже отметился, сразу отомстить ему не удастся. А если всё пойдёт, как он задумал — то не удастся никогда.

Это не такая уж большая цена за выигранный бой с… Не думать про это.

«Если мы прорвёмся, я ей это скажу. Клянусь. Она стСит этого.

И что ты будешь делать, когда она ответит? Как после этого ты её вынудишь уйти самСй? Что ты будешь делать тогда?

Я буду делать то, что должен. И да помогут нам тогда все силы Мира».

Толкнув дверь ногой, он пошёл к лестнице. Широкие бетонные ступени, серые, в подозрительных пятнах, должны были сами по себе оказывать влияние на психику подследственных. Пролёт, ещё пролёт. Ни одной мысли в голове. Длинный коридор, мощенный казённым, гнусным кафелем. Третья дверь направо.

— Где она? — по-деловому спросил он, заходя в блок допросов.

САрги да КордСре, невысокий мужчина с крупными руками, мясистым лицом и влажным ёжиком белых волос, флегматично наливал чай из термоса, опираясь о край стола. В поднятых глазах сверкнула тщательно скрытая ненависть. Она не любила таких. Её бы вырвало.

— Там, — слишком равнодушно сказал он.

Взгляд в угол — тщательно отмерянные холодные полсекунды. Вспотел, да?

— Не успел, скотина? — неожиданно глумливо уточнил он, — Не встало с перепугу?

Не сдержался. Не выносил такого ярого и наглого непрофессонализма. Сарги явно слышал на курсах про постулат Даррека, однако фактически ничем, кроме грубых силовых методов, воздействовать не хотел. Он наслаждается махонькой ущербной властью, удовлетворением своих потребностей. Мало того, что после такого «дознания» клиент уже ни на что не годен, а про вербовку уже и речь не идёт — так работа страдает. Потому что неэффективно. Да Лорро, ясное дело, держит его на привязи для личных целей, однако же рыба гниет с головы, итак, может быть, Сарги ему «кукол» подгоняет или ещё что-то в том же духе. Пять лет назад в Дорхе за такие дела кое-кого отправили под трибунал. Заигрался в большого начальника. Хотя случай был не единичный — так что даже там начали чистку подсобок начальников линейных отделов. Он подозревал, что головы всё ещё летели, только уже тише, чем в Дорхе.

— И что тебе до этой девки, да Лигарра? — опасно процедил допросчик.

— Как дорастёшь до СантСри, так и будешь мне вопросы задавать, — с мёртвым блеском в глазах ответил он. Сарги поперхнулся. На его лице шевельнулись желваки. Сарги явно посетили сомнения — цеплять ли наглеца, посмевшего послать его по этому, жутковатому даже для Комитета, адресу? Ну и купайся в оных сомнениях. До икоты.

Отодвинув Сарги, он пересёк камеру.

— Что-то вроде простыни у тебя есть?

Проворчав что-то невразумительное, Сарги полез в шкафчик.

— На.

Приподняв с пола бесчувственную женщину, он завернул её в ткань — не слишком чистую, но лучше, чем ничего. Одежды на ней почти не осталось, зато синяков и кровоподтёков тянуло на неделю «дознания-три». Скотина бездарная. Он таких барышень убеждал на добровольное за полчаса, не вставая со стула.

Нестерпимая головная боль ударяет по вискам. Сдержаться. Неважно. Рыжая. Хорошо, что живая.

РЫЖАЯ.

— Воды дай, — холодно произнес он.

— Облить?

— Стакан, — сухо уточнил он.

— И с какой стати такие нежности? — уже примирительно, по-деловому, поинтересовался Сарги. Испугался. Мда. А как он сам-то себе язык не откусил, помянув то место..?

— А ты думаешь, я её в таком виде шефу покажу? — прохладно уточнил он.

До куриных мозгов допросчика, кажется, начало доходить. Что дело под контролем шефа. Промычав насчёт преград его работе, он пошёл за водой.

Вовремя…

Она пришла в себя.

Коротко вздохнув, распахнула глаза на отёкшем от побоев лице — и остолбенела. Слабый крик на губах, искра безумия, неверия, слёзы… Боги, она же думала, что он умер. Мда. Неувязка.

Он успел закрыть ей рот — всей ладонью, едва качнув головой — молчи…

Задрожав всем телом, она снова потеряла сознание. Скомкав его рукав и припав щекой к запястью.

От нежности и животного желания защитить её сводит под ложечкой. Санда. Немножко рыжая. Не аллонга. Тёплая, живая… рядом… Унести её отсюда на край Мира — чего бы это ему не стоило…

Но так и будет. Её жизнь будет стоить ему всего. И это последнее, что он сможет сделать, чтобы исправить хоть что-то. Она нашлась. Ожидание подошло к концу.