Но от тех дней, когда он мог видеть разъяренного как бы родича той девочки, в его памяти вообще ничего не осталось…

Всё утро и полдня он посвятил кипучей бездеятельности. Всегда найдутся занудные «хвосты», которые надо убрать — выбор именно этого дня был не хуже и не лучше других. Лёгкая, едва ощутимая эйфория близкой свободы даже месячный отчёт сделала привлекательным. Но бесконтрольная радость на самом деле тревожила. Не к добру.

Предчувствия не обманули.

Он свёл статистику и побрёл к начальству. Хоть бы никто не припаял какого-нибудь идиотского задания… Да Федхи подняла глаза на злополучный отчёт и благодарно кивнула — как всякий практик, возню с бумажками она не выносила, и это остро сказывалось на отношении к этим бумажкам у её подчинённых. Бригада регулярно получала выговоры за несвоевременную подачу статистики.

— Куда положить?

Он обернулся и только тогда заметил, насколько странное выражение на лице бригана. Рассеянно указав в сторону шкафа, да Федхи замерла.

— Карун. Присядь на минуту.

По имени. Что-то серьёзное.

— Лайза?

— Тебе что-то говорит фамилия да Кун? Кроме того, что это имя барышни, проходящей по Бмхати.

Ледяной холод в животе. Свободная поза.

— А должно?

— Наверное, есть какая-то связь между тобой, человеком с этой фамилией и ещё кое-кем, — со слишком неподвижным лицом произнесла да Федхи.

— Боюсь, я не в курсе всех подробностей.

Тишина.

— Полчаса назад тут кое-кто был.

Лайза придвинула к себе клочок бумаги и нарисовала на нём поднятую вверх стрелку с цифрой «2» и — гораздо ниже — некую фамилию. Придвинув бумажку по столу, она дала ему прочитать, а потом щелкнула зажигалкой и поднесла листок к огоньку.

— Они были у шефа. Оба. Меня не видели. Назад шли по коридору, и мне удалось услышать буквально пару слов. Тот, кто позже, толковал тому, кто раньше, и нашему шефу что-то о человеке с фамилией да Кун. А шеф вроде бы убеждал, что впервые её слышит. И я услышала твою фамилию.

— От кого из них?

— От того, кто раньше.

Он продолжал спокойно дышать. Не он. Да и не стали бы ко второму «кому» обращаться по фамилии. Наступила тишина.

— Лайза, — наконец неспешно и спокойно проговорил он, — Я хотел сказать тебе одну вещь. Может так случиться, что я не успею сказать тебе спасибо. За всё. Так вот, говорю. Спасибо.

Несколько мгновений да Федхи молча и чуть остолбенело смотрела на него. Она поняла.

Он скоро исчезнет — потому что его убьют. Что-то случилось такое, что подвело черту под многомесячным наказанием строптивого «условничка»… Он знал, что случилось. Ей этого лучше не знать. Глаза Лайзы предательски блеснули, губы задрожали, но она всё-таки совладала с собой.

— Наверное, это цинично, но я правда рада, что ты с нами работал, — тем не менее сухо и спокойно произнесла она.

Он улыбнулся.

— Книжку мою не сдавай. Их таких много ходит по рукам — шутят, что литература всё равно из Комитета не выходит.

Месяц назад он отдал ей раритетный учебник по психологии подчинения, когда-то (наверное, тысячу лет назад), уведенный из библиотеки «Лайхарры». Так и стоял на полке всё это время.

— Жалеешь о чём-нибудь? — спросила Лайза после паузы.

— Нет, — ответил он, подумав, — Кстати, дай мне кого-нибудь из молодёжи, в Ринголлу съездить. Пусть описывать учатся.

— Бери любого, — улыбнулась бриган.

— Спасибо.

Он отвернулся и спокойно вышел.

По коридору, вниз. Никуда не заходить. Ключи, хвала Миру, в кармане. Пистолет под мышкой, обойма в стволе. А всё остальное уже не имеет значения. Просто держать её в поле зрения.

У шефа были второй комиссар отдела (!) и Фернад да Райхха. Да Лорро рисковый человек, если он способен лгать, глядя в глаза иерарху Комитета… Что ж, значит, отпускать Рыжую на волю он всё равно не собирался, а всех свидетелей её присуствия (Сарги, мальчишек-следователей, группу доставки) он держит за яйца. И Санду вряд ли выпустят за стены бюро живой.

…Отрешенная, пустая мысль — Сарги, тварь похотливая, точно поставляет да Лорро «кукол» — приговорённых к смерти, временно оставленных в живых ради забав — и вся их вертикаль, кроме, может быть, Лайзы, повязана, поэтому да Федхи и не пробилась выше бригана. Наверное, и Лайза в курсе, только боится рот открыть, чтоб настучать куда следует — слишком много есть способов удержать под контролем замужнюю женщину с несовершеннолетним ребёнком…

Полчаса назад. Мог ли шеф успеть отдать какие-то приказы? Как он сам не врезался в эту тёплую компанию в коридоре (хотя было бы любопытно узнать, не он ли всё-таки теперь…)? Речь шла об игре настолько явных случайностей, что в его горле першило.

После вчерашних событий я неожиданно продрыхла допоздна. И, кто бы ни сидел на камерах слежения гостевого блока, меня явно решили не будить. Проснувшись, я скоро оделась, умылась и села на диван в гостинной, ощущая нытьё в мышцах и наждачную тревогу — что происходит в бюро? Как долго мне ждать..? Как себя вести? От этих мыслей кишки мои, признаться, стали вести себя неподобающе… Но время шло, и абсолютно ничего не происходило. От нечего делать я занялась лицом — делала себе примочки из салфеток и критично изучала припухлость на фасаде. Хвала Создателю, ссадина на скуле, куда с размаху угодил кулак допросчика, уже не превращала моё лицо надкушенную грушу. Груша была лишь мятой. Но о причинах я старалась не думать. Меня мутило от этих воспоминаний.