— Это будет, — пообещал я. — Пройдут века, вы родитесь, вас будут звать Виктором…

При упоминании своего имени он встрепенулся и с ожившей надеждой воззрился на меня.

— Я хочу туда сразу. Прямо сейчас.

— Нельзя.

— Почему?

Так капризничает маленький ребенок, который никак не может взять в толк, почему именно сегодня родители отказываются вести его в зоопарк.

— Нельзя, — повторил я скорбно и смежил веки.

Я хотел дать операторам возможность отснять погруженного в печальные размышления Виктора. Он заметно пригорюнился, и было видно, что эта новая жизнь ему совсем не нравится.

— Как глупо все получилось! — громко и с чувством произнес я.

Это был условный сигнал. Тут же загремели засовы, и в темницу вошли служивые люди. Тот, что был у них за главного, ткнул в меня пальцем:

— Этот!

Я оглянулся на Виктора. Он смотрел на меня с ужасом и печалью. Так смотрят на раздавленного бетонной плитой человека. Только что был жив, шутил и смеялся — и вот его уже нет с нами.

— Прощай! — сказал я с надрывом. — Уж больше не свидимся!

Мне заломили руки и поволокли к выходу. Было больно, и я очень правдоподобно завопил:

— Сатрапы! Убийцы!

Так в моем представлении должен был вести себя человек, уводимый на казнь.

Меня выволокли из темницы, дверь за моей спиной захлопнулась, и меня тотчас отпустили. Высвободившись, я пятерней ухватил подбородок одного из своих мучителей и с силой толкнул его. Он устоял на ногах и беззвучно рассмеялся.

Тетю Веру уже доставили на киностудию. Она сидела в гримерной и нервно обмахивалась кружевным платком. Я, как был, в «крови», ввалился в гримерную, и тетя Вера едва не потеряла сознание. Только теперь я понял свою оплошность.

— А, пустяки! — Я улыбнулся гостье. — Краска?

Она ответила улыбкой испуганного человека.

— Все в порядке, — доложил я. — Уже заканчиваем.

— Как Виктор?

— Он молодец. Держится отлично.

Мы прошли в съемочный павильон. Там было сумрачно, по полу змеились кабели. Тетя Вера вцепилась в мою «окровавленную» рубашку и держалась так крепко, будто боялась затеряться в этом незнакомом ей мире. Я красноречиво приложил палец к губам, требуя абсолютной тишины, и мы подошли к оператору, который сквозь неширокую щель снимал происходящее в «темнице». Тетя Вера заглянула внутрь, и ее глаза округлились. Истерзанные стрельцы лежали вповалку на полу, и среди них был ее муж. Она обеспокоенно посмотрела на меня, но я изобразил самую широкую и добродушную улыбку, на которую только был способен.

А действо тем временем стремительно катилось к завершению. Загримированный под стрельца гипнотизер перевалился на бок и теперь лежал на моем месте, рядом с Виктором.

— Слышь! — сказал хрипло гипнотизер. — Тебе бежать надо. Иначе на кол посадят. Виктор встрепенулся.

— Я слышал, что тебе тот парень говорил, — продолжал гипнотизер. — Врал он все. Можно назад вернуться, только надо знать — как.

— А ты знаешь? — с надеждой осведомился Виктор.

— Ну конечно.

Виктора не пришлось долго уговаривать. Через пару минут он уже отключился. Дело было сделано.

— Идемте, — сказал я тете Вере.

Мы обогнули громоздящиеся посреди павильона декорации. Навстречу нам на носилках несли Виктора. Этот момент мы, конечно, не продумали. Бесчувственный человек в окровавленных одеждах, да еще на медицинских носилках — невыносимое зрелище для любящей женщины. Тетя Вера охнула и метнулась к страдальцу. Я перехватил ее на полпути и ласково сказал:

— Да это же краска на нем!

Тетя Вера закивала, но по ее глазам было видно, что вериг она не до конца. Вот-вот мог разразиться скандал.

— Сейчас он проснется, — сказал я. — И вы его обнимете. Хорошо?

Она покорно кивнула. Виктора принесли на носилках к павильону, где был оборудован «секретный научный центр». Я не отпускал от себя тетю Веру, непрерывно бормоча ей что-то успокаивающее. Мы не спеша, под руку дошли с ней до павильона. Строгие гримерши торопливо смывали с лица Виктора грим. Демин стоял рядом, держа в руках одежду Виктора. Увидев эту картину, тетя Вера всплеснула руками и счастливо засмеялась.

— Вот видите, — сказал я. — Никакого обмана!

Я подозвал Демина и попросил побыть его с женщиной, опасаясь оставлять ее без присмотра, а сам ушел.

Светлана на прощание показала мне большой палец. Значит, все прошло отлично.

С Виктором управились очень быстро. Демин распорядился поместить его в кресло, в котором он и начинал свое беспримерное путешествие во времени, после чего из «секретного научного центра» были удалены все посторонние. Там оставались только Виктор, его жена, гипнотизер и статисты в белых халатах.