– За каким дьяволом, прости господи, тебе потребовалось переться в эту жалкую деревушку? Неужели ты не напутешествовался?

– Тебе разве неизвестно такое слово – работа? Моя работа предполагает длительные поездки, в том числе приходится заглядывать и в такие дыры, как Рюдинг.

– Мало тебе было Солезино? Ты вернулся из него перекошенный, словно на тебе бесы плясали. Мог бы и отдохнуть немного.

– Я уже наотдыхался! – огрызнулся я.

Память о Солезино для меня была тем же самым, что для Пугала – напоминание о его поле. Я очень надеялся, что больше никогда не вернусь в город, который для меня теперь всегда будет смердеть смертью, ужасом и болью. Сны, что остались со мной после случившегося, были кошмарны. Почти каждую ночь я оказывался в кромешном мраке, с тусклым масляным фонарем в руках, то и дело выхватывающим из темноты лишь мертвецов с лицами Рози и Пауля, а где-то там, за пределами света, пряталась усмехающаяся перламутровая тварь. И, как назло, у меня при себе не было моего кинжала, а лишь бесполезный против души ржавый серп Пугала.

– Не хочешь рассказать о том, что там случилось? – смягчил тон Проповедник.

– Нет.

– Так я и думал, – поджал он губы и отстал.

Мы шли с Пугалом бок о бок, и каждый думал о своем. Оно – о теплой крови и агонии, а я о теплой комнате и обеде. И у меня и у него мысли в эти минуты оказались достаточно примитивны и отнюдь не высокодуховны.

Было по-осеннему промозгло и холодно. Дождя, слава богу, не ожидалось, но ветер над полями носился леденющий и сырой, так что я порадовался, что надел под куртку теплый вязаный свитер. Листопад давно закончился, земля под деревьями пожелтела, и лишь на некоторых ветках торчали жалкие листочки, которые вот-вот собирались улететь куда глаза глядят.

Я старался двигаться по обочинам, они, по крайней мере, не расползлись, точно останки беса, хорошенько облитого святой водой. Сама же дорога представляла из себя маленький грязевой ужас вперемешку с лужами-озерами, по которым вполне могли плавать небольшие парусные флотилии.

Рюдинг отнюдь не деревня, а мелкий городишко, находящийся на графских землях и имеющий от господина кое-какие налоговые привилегии за какие-то прошлые заслуги перед гербом. Он сгрудился вокруг холма, вершину которого венчал маленький охотничий замок с игрушечными стенами и двумя воздушными башенками недавней постройки – с правой еще даже не успели разобрать леса.

От замка вниз узким извилистым серпантином спускались улочки. Дома – преимущественно каменные, с коричневой черепицей и ажурными флюгерами. Чуть дальше, возле большого незастроенного пространства (то ли площадь, то ли кладбище, отсюда не разглядишь), торчала церковь. Старый замшелый камень, седой и неотесанный, добыли еще во времена первых Крестовых походов на хагжитов, а затем превратили в угрюмое строение, больше похожее на крепость, чем на божий дом.

– Хотел бы я знать – есть ли здесь приличный трактир? – поинтересовался Проповедник, как будто для него это имело какое-то значение.

– На приличный трактир у меня не хватит денег, – ответил я.

– Ну и как тебе ощущать себя нищим? И какого, прости господи, дьявола, ты отдал почти все сбережения Шуко?

– Ему предстоит долгое путешествие в землях, где никто не слышал о «Фабьене Клемензе и сыновьях».

– Как будто здесь о них слышали! Уверен, никто тебе не даст взаймы.

– Мне вполне хватит, чтобы себя прокормить. Если здесь есть работа, то будут деньги. А нет – послезавтра я планирую оказаться в Оттерупе. Там полно банков.

Почти при въезде в городок раскинулось небольшое поле с темно-оранжевыми тыквами. Вот уж не знаю, почему их до сих пор не собрали, по мне – так давно пора, но оранжевые пятна на темно-коричневой земле смотрелись весело. Пожалуй, тыквы были самой яркой краской в окружающем пейзаже.

– Глянь на Пугало, Людвиг. – Проповедник обратил мое внимание на нашего спутника.

Пугало стояло возле ограды и таращилось на своего соломенного двойника.

– Видать, встретил друга, – хмыкнул старый пеликан.

– Порой твои шутки совершенно не к месту, – сказал я.

Он не согласился с моим утверждением, привычно вытер кровь со щеки и выдал еще один комментарий:

– Небрежная работа. Я такого страшилу в жизни не испугаюсь. Жалкое зрелище. К тому же он еще и промок, в отличие от нашего. Эй! Эй! Ты что удумало?

Пугало, не обращая на него внимания, перебралось через ограду, оказалось рядом с коллегой. Обошло по кругу, внимательно разглядывая, а затем, постояв несколько мгновений, выхватило серп.

Два быстрых взмаха, и несчастное страшило развалилось на куски вместе с шестом, на котором торчало. На мое счастье поблизости никого не было, иначе бы пошли разговоры о чертовщине, да еще и меня к этому приплели.

– Чего это оно? – озадаченно спросил Проповедник.

– Видно, тоже не понравился его внешний вид, – совершенно серьезно произнес я.

Пугало между тем подошло к ближайшей тыкве и подняло ее с грядки.

– А это, как я полагаю, военный трофей, захваченный на территории врага, – прокомментировал я его действия.