Алеша прервал его рассказ указывая в сторону ворот:

— Смотри!

С той стороны стремительно приближалась синеватая сфера из которой исходило ровное сияние. Сфера летела по прямой и врезалась в конце концов в один из высоких каменных выступов метрах в ста от изумленных друзей. Раздался оглушительный резкий хлопок, и воздух наполнился синеватыми осколками. Осколки эти стремительно разлетались во все стороны — их было великое множество и они, словно стрелы, пронзительно свистели в воздухе.

На Алешу дунуло холодом, что-то прозвенело около самого его уха… и вот сбоку его обдало таким леденющим дыханьем, что он отдернулся и чуть было вновь не соскочил к краю уступа.

— Осторожно! — предостерегающе закричал Чунг, когда Алеша вновь собирался отпрянуть к стене.

Обернувшись юноша понял в чем было дело — оказывается, это один из синих осколков просвистел рядом с его ухом. Он врезался в черный камень и торчал теперь в нем, слегка подрагивая. Именно от синего осколка исходил совершенно непереносимый холод. Алеша знал, что стоит ему только дотронуться до этого острого и тонкого, словно игла, осколка и он превратится в ледышку. Он видел, как поверхность черного камня рядом с ним засинела…

Оставаться на уступе дальше становилось совершенно невозможно, у Алеши даже заболело, заскрипело горло, словно бы обрастая льдом…

Но прежде чем начать спуск они заприметили, что то каменное щупальце, в которое врезалась синяя сфера теперь все посинело и даже вздрагивало, словно живое существо.

— Студено то как, — молвил Чунг, — Полезли скорее отсюда, а то тут слишком брр… брр х-холодно.

— А где не холодно то? — поежился Алеша, — так согреться хочется, а негде… Брр. — он пошевелил пальцами под варежками и подумав снял варежки и убрал в карман, чтобы удобнее было цепляться за выступы…

Им показалось, что прошло полчаса, по окончании которых они — усталые и замерзшие, прыгали, пытаясь согреться и смотрели то на черную скалу с которой они благополучно спустились, то друг на друга. Алеша дул на обмороженные руки и слабо постанывал — болели уставшие предплечья и ноги — после спуска чувствовалась такая усталость во всем теле, что казалось, дай ему кто подержать соломинку и он не выдержал бы, и выронил бы ее из дрожащих, непокорных рук.

Чунг отдышавшись, проговорил:

— Ну, по крайней мере, не зря мы туда лазили. Я как эти ворота увидел, так и обомлел — вот чудо, они ведь прямо притягивают к себе, на них то и смотреть тепло. Вот и хорошо, значит есть теперь у нас цель, знаем мы куда идти.

Алеша посмотрел на своего друга: на этот раз Чунг был облачен в какую-то плотную шерстяную одежду, весьма тонкую в отличии от просторной Алешиной шубы; тем не менее, тепла она, судя по всему, давала не меньше чем шуба — во всяком случае, Чунг выглядел куда бодрее Алеши.

Не говоря больше ни слова, ребята углубились в каменный лабиринт. Со всех сторон направились на них режущие глаз острые углы и бессчетные выступы которые, казалось, только и ждали, чтобы кто-нибудь из ребят оступился и рухнул на острую грань.

— Алеча, я предлагаю тебе вот что: если кого-нибудь из нас вытащат в наш мир, тогда второй останется на прежнем месте и дождется возвращения друга… Хорошо?

— Хорошо, хорошо, — вздохнул полной грудью Алеша и закашлялся.

— Осторожно! — воскликнул Чунг и помог удержаться своему другу, который споткнулся о какой-то выступ на земле.

Постояв немного, они продолжили свои блужданья. Выискивали они посиневшее щупальце. Но стены, уступы, клыки, острые грани и шипы — все это высилось причудливыми стенами вокруг Алеши и Чунга, и сужало весь обзор до нескольких метров, ополчившихся на ребят холодным камнем. В этих причудливых, витиеватых стенах во все стороны шли не менее причудливые проходы — иногда узкие, в которых едва мог протиснуться один человек, иногда какие-то арки, все перекошенные в мучительной агонии…

Алеша стал замечать, что каждый вдох оставляет после себя в груди маленькую нерастопляемую частичку, и постепенно частички эти складывались в студеный ком, леденящий его изнутри. Еще раз он закашлялся…

Ребята продвигались вперед, ища направление, откуда сильнее веяло холодом (хотя, конечно, было это совсем неприятно)…

И вот предстал перед ними тот каменный отросток в который врезалась синяя сфера. Только ребята увидели его и тут же отпрянули назад — иначе они просто заледенели бы и рухнули словно две ледышки. Все же они успели различить, что все вокруг посиневшего каменного щупальца было покрыто тонкими, словно иглы, и длинными, словно копья, осколками сферы…

Они отскочили назад от этого источника мертвенного холода и тут Чунг вскрикнул:

— А-а!

Он схватился за щеку и согнулся в три погибели:

— Ты что? — спросил было Алеша, но тут сам вскрикнул — ледяная игла распорола ему щеку…

— Осколки! — воскликнул он, увидев несколько маленьких синих точек похожих на снежинки, они медленно падали на их головы…

И тут Чунг исчез — впервые Алеша видел со стороны как это происходит — позади стонущего от боли и холода Чунга выросло белое облачко, и вытянувшаяся из него рука, схватила его за плечо… Чунг еще раз вскрикнул и начал стремительно таять, не прошло и мига как перед Алешей стоял лишь полупрозрачный призрак, а прошло еще одно мгновенье и там колыхалась лишь прозрачная вуаль в складках которой с трудом угадывались контуры Алешиного друга.