Я повернула позолоченную ручку, створка приоткрылась. Внутри помещения было темно, прямо перед лицом колыхалась бархатная занавеска. Я попыталась найти место, где драпировка разделяется, и услышала из-за нее тихий вопрос на французском:

 - Вы та женщина?

 - Да, - машинально вылетело из моего рта.

 - Ну наконец-то!
– выдохнул баритон.
– Сколько можно вас ждать! Борис, она тут.

 - Выпускай!
– скомандовал издалека невидимый мужчина.
– Алле ап!

 Перед глазами вспыхнул яркий свет, от неожиданности я зажмурилась и тут же получила сильный тычок в бок.

 - Работай, - строго приказал баритон, - потом поговорим!

 Мои глаза открылись, я увидела короткую галерею и еще одну портьеру. Теперь, вспоминая произошедшее, я могу дать вам совет: если не понимаете, где находитесь, не совершайте активных телодвижений, лучше оставайтесь там, где стоите, рано или поздно кто-нибудь появится и объяснит, что происходит. Я, как все люди, обожаю раздавать советы типа «На твоем месте я бы поступила иначе» и крепка задним умом. Вместо того чтобы замереть, я рванула вперед, преодолела за секунду небольшое узкое пространство, отодвинула портьеру и очутилась в центре ярко освещенного круга. Под ногами запружинили опилки, пространство вокруг меня было обрамлено полуметровым бордюром, обтянутым красным бархатом.

 - Очаровательная Кати!
– заорал кто-то откуда-то из-под потолка.

 Послышалась барабанная дробь, я постаралась удержаться на ногах и с силой ущипнула себя за ляжку. Спокойно, Дашенька, это дурной сон. Иногда человек во время забытья оказывается в параллельной реальности, прыгает через пропасть, удирает от монстров, карабкается по отвесной скале, а потом просыпается в собственной спальне и долго приходит в себя от обилия впечатлений. Вот и я сейчас сплю! Задремала в теплой воде и мирно похрапываю, вдыхая аромат роз. Не было ни вороватой блондинки, ни гонки по отелю, и уж тем более арены цирка, где в данный момент в свете софитов, под пристальными взглядами десятков зрителей, я стою в махровом халате.

 - И месье Жиль!
– проорал густой бас.

 Вновь ожили барабаны, около меня встал высокий стройный мужчина и, навесив на лицо открытую лучезарную улыбку, прошипел сквозь зубы:

 - Опять набухалась, падла!

 - Нет, - пискнула я.

 - Комплимент, - неожиданно сказал незнакомец, - комплимент!

 Я растерялась, не понимая, чего он от меня хочет. Во сне, даже в столь реальном, как сегодняшний, постоянно происходят неувязки.

 - Пьянь рваная, - все так же улыбаясь публике, процедил Жиль, схватил мою ладонь и резко поднял руку.

 Я осталась стоять с задранной верхней конечностью.

 Жиль хлопнул в ладоши, на арену вкатили большой, смахивающий на гроб ящик. Барабанную дробь сменила бравурная музыка.

 Жиль незаметно пнул меня:

 - Снимай халат! Сейчас же!

 Даже в глупом сновидении я была не готова предстать перед массовым зрителем нагишом, поэтому, потуже затянув пояс, ответила:

 - Не могу. Я голая.

 Жиль, по-прежнему стоя ко мне боком, заорал:

 - Господа! Кати боится! Подбодрите ее!

 - А-а-а!
– отозвался зал.

 - Дура, - прошипел Жиль, - весь ум потеряла! Все! Лопнуло мое терпение. Этот номер отработаем, и вали к хреновой матери! Убогая. Анри! Будь другом, приволоки суке купальник и натяни на нее.

 Распоряжения он отдавал свистящим шепотом, не забывая при этом кланяться и в перерыве между бранью в мой адрес выкрикивать во весь голос:

 - Кати трусит! У Кати дрожат ноги!

 - А-а-а-а!
– визжала публика.

 Меня опять сильно пнули, на сей раз слева, я ощутила в руке нечто мягкое, скосила глаза и поняла, что один из подростков, прикативших ящик, незаметно подал мне купальник.

 Я сделала вид, что кланяюсь, быстро натянула ярко-синий эластик на тело. Все удалось проделать целомудренно, я ни на секунду не оказалась топлесс. Женщины моего возраста, проводившие лето на «диких» пляжах Крыма, умеют переодевать купальники под взорами толпы. Халат шлепнулся в опилки и был тут же убран.

 - Вау!
– обрадовался Жиль.
– Кати готова. А теперь я ее распилю. Лезь в стендкофр, дура, пока жива!

 Последняя реплика адресовалась исключительно мне. Абсолютно не понимая, что за зверь такой стендкофр, я замерла. Подростки открыли крышку «гроба», схватили меня за плечи, подняли, словно игрушку, засунули в ящик и захлопнули.

 - Мама, - пискнула я.

 - Нажралась!
– тоненько прозвенело из противоположного конца «гроба».
– Ну ты и падла! Жиль тебя выпорет, а я добавлю. Сучонка!

 - Кто здесь?
– испугалась я.

 - Ваще, блин, - возмутился дискант, - гнать тебя надо!

 Глаза привыкли к темноте, к тому же в ящике было пять больших отверстий. Через них внутрь беспрепятственно проникал свет, и я увидела девушку, сложенную в несколько раз. Она тоже разглядела меня и растерялась.

 - Эй, ты не Кати?