— Эх ты! — презрительно бросила мне Энн. — Я думала, что ты честный человек!

Уж лучше бы она громко возмущалась или бросилась на меня с кулаками, как уличная девчонка.

— Я не брал часы, — ответил я и ей и всем остальным. — И Поля я не хотел столкнуть с лестницы. Он полез в драку, я его оттолкнул, а он упал.

Я чувствовал полнейшую беспомощность, а мне очень хотелось, чтобы мне поверили, что я не брал эти часы. Пусть думают, что я нарочно столкнул с лестницы Поля, но нельзя, чтобы у этих людей осталось мнение, что я занимаюсь в их доме воровством. Я вор, профессиональный вор, а не гадкий жулик, готовый тащить всё, что плохо лежит, в доме, где его приютили. Моя честь восставала против этого.

— Он их украл! — чуть не рыдал Поль. — Он мне уже один раз показал, что стащить часы для него ничего не стоит, но я-то не мог предположить, что он это сделает по-настоящему. Видно, подержал в руках золотую вещь и уж не мог с ней расстаться.

— Не брал я их, — твердил я. — Зачем они мне? Если хочешь, я тебе подарю свои.

— Ну конечно! Стащишь их у кого-нибудь и принесёшь в подарок. Мне ворованные вещи не нужны.

— Да я тебе не ворованные отдам, а свои. Я их получил в наследство.

— Эти воришки всегда ссылаются на наследство! — с пренебрежением сказала Рыжая.

— Это свыше моего терпения! — не выдержала леди Кэтрин. — Я требую…

— Подождите, мама, — остановил её мистер Эдвард. — Когда пропали часы?

— Только что, — объяснил Поль. — Меня позвал отец, и я оставил часы на столе в своей комнате, потому что ему не нравится, что я их ношу. Он считает меня недостаточно взрослым. Я пробыл у него недолго, а когда вернулся, часов уже не было.

— А где в это время был ты, Робин? — спросил мистер Эдвард.

— Сначала был с вами и отцом Уинклом, а потом ушёл в свою комнату и не выходил, пока меня не позвал Поль.

Тут я случайно бросил взгляд на мистера Чарльза и, боюсь даже выразить словами, какое тайное удовлетворение было в его лице. Он вроде бы и жалел, что я так оплошал, а в душе ликовал и, по-моему, с этого момента стал считать себя правым по отношению ко мне. Я был и остался вором, и глупо было бы ждать от него, что он усыновит такого подлого парня.

— К чему эти вопросы, Нед? — спросил он. — И так всё ясно. Думаю, что теперь бедная девочка убедилась, что напрасно брала на себя его вину. И куклу разломал он, и одежду разрезал…

— Нет, не он! быстро прервала его Энн. — Не он! Часы, наверное, украл он, он и Поля столкнул с лестницы без всякой жалости, но одежду — нет. Я сама это сделала.

— Энн, девочка, а где подарок мистера Эдварда? — робко заговорила мисс Кларк. — Я не видела этого чудесного набора в твоей комнате.

— Он у меня. Я убрала его подальше, чтобы… не изломать, как куклу. С ним ничего не случилось, и когда-нибудь я буду им пользоваться.

— До этого ещё далеко, дорогая, — возразил мистер Белл. — Ты ещё совсем дитя. Не понимаю, зачем ты подарил такой крошке все эти гребни и заколки.

Кажется, отец всё ещё видел в своей дочери четырёхлетнее существо, которое приятно наряжать, как куклу. Энн быстро оглянулась на него, но сейчас же отвернулась, и взгляд её выразил муку. Зато отец Уинкл стоял, опустив голову, и пытался понять нечто, судя по его отрешённому виду, недоступное пониманию.

— Обыщите его комнату! — потребовал Поль. — Он не успел их спрятать во дворе. Часы где-то в доме. Или у него в комнате или на нём.

— Нет, так делать нельзя, — отказался мистер Эдвард.

— Поль, мы не полицейские, чтобы заниматься обыском, — поддержал его мистер Белл. — Это было бы унизительно.

— А я так скажу, — заявила леди Кэтрин. — Пусть мальчик возьмёт часы и уходит. Пусть он возьмёт что-нибудь ещё, любую вещь, которая ему понравится, но только не задерживается здесь долее. Эдвард, я требую, чтобы он ушёл. Не желаю и минуты оставаться с ним под одной крышей. Мало того, что он портит вещи и ворует, но с ним опасно оставлять детей. Сейчас он чуть не изувечил Поля. Подумайте, что было бы, если бы Поль повредил позвоночник или ушиб голову. Отныне я места себе не найду от беспокойства за Энн. Эдвард, я не понимаю твоих убеждений и не разделяю их, а просто ради всеобщего спокойствия требую удалить этого мальчика из дома.

Мне очень хотелось посмотреть, какие лица будут у этих людей, когда откроется, что всеми проделками занимался Сэм, но у меня ведь была гордость, и немалая, поэтому я усмехнулся, засунул руки в карманы и вызывающе сказал:

— А мне и самому не хочется оставаться в этом притоне. (Краем уха я уловил, как ахнула Фанни.) У нас нет таких домов и таких вещей, и едим мы, как свиньи, но у нас не воруют в собственном доме. Поищите часы в другом месте, а не в моей комнате, потому что я их не брал.