На обед меня позвала Фанни. Она была растерянна и молчалива, а я ничего не мог ей сказать.

— Не губи себе жизнь, Робин, — только и произнесла она, провожая меня.

Мою жизнь губил не я, а чёртов поварёнок.

— Мистер Эдвард, — торжественно объявил дворецкий, выступая вперёд, и все взоры обратились на него, — из кабинета вашего деда был вынесен старинный меч и оставлен на полу у самой лестницы. Я ушиб об него ногу и едва не упал.

— Роберт, это сделал ты? — строго спросила леди Кэтрин, и её глаза приобрели естественное недоброе выражение. — Кто тебе позволил туда заходить?

— Люди, видно, сильно измельчали, — заявил я, глядя на мистера Эдварда.

— Из чего это следует? — спокойно спросил он.

— Прежние рыцари привычно владели этим оружием, а для теперешних дворецких меч оказался камнем преткновения, о который можно лишь расшибить ногу.

Мистер Чарльз рассмеялся, а мистер Эдвард без всякой связи с моими словами заявил, что оставляет меня без обеда и чтобы я отправлялся в свою комнату.

Знать бы заранее, что в этом доме имеется старинное оружие, я бы не упустил случая его осмотреть и даже потрогать.

Без обеда я не остался, потому что Фанни принесла мне поднос в комнату и сказала, что мистер Эдвард переменил решение, но не позволяет мне выйти к общему столу.

— Крику там много? — спросил я, усмехаясь, так как был уверен, что мистер Эдвард побоялся, что из-за его крутых мер я сбегу из дома.

— Зачем ты это сделал? — спросила Фанни.

Как же мне не хотелось ей врать! Но я был убеждён, что, услышав от меня правду, она сейчас же постарается довести это до сведения хозяев, чтобы мне помочь.

— Ни за чем.

— И куклу тоже ты изувечил?

Я поглядел на неё. Она ждала, затаив дыхание, словно мой ответ был для неё очень важен. Она и вчера беспокоилась из-за этой бесовской куклы.

— Будущее покажет, — ответил я.

— Тебя словно подменили, мальчик, — с грустью сказала Фанни, уходя.

Я поставил себя в очень неприятное положение. Сэм строил всякие пакости, а я молчал или напрямую брал его вину на себя, чтобы досадить семейству, а главным образом, вывести из себя мистера Эдварда. Если бы ещё это доставляло мне удовольствие. Так нет же, на душе было тягостно, а обида на мистера Чарльза, а заодно на всех остальных не проходила.

— Что ты наделал, Робин! Зачем? — страдальчески воскликнула Фанни, вбегая ко мне.

Мне стало страшно.

— А что я сделал? Фанни, что случилось?

Девушка пригляделась ко мне.

— Ты не знаешь?

— Кто-нибудь покалечился или насмерть разбился?

Фанни покачала головой.

— Нет.

— А что же случилось? Ты вся белая, как эта бумага.

Взгляд, брошенный на Робин Гуда, на этот раз не принёс мне утешения.

— Подарок молодого хозяина мистеру Полю, костюм для верховой езды, весь изрезан. В клочки. Погляди мне в глаза, Робин.

Кажется, она всё ещё сомневалась, чьих рук это дело.

— Зачем мне смотреть тебе в глаза? Я и без того скажу, что это сделал я.

— Мистер Чарльз уверен, что ты ему мстишь, — упавшим голосом проговорила Фанни.

Я не ответил, вышел за дверь и направился в сторону возбуждённых голосов. Мне хотелось убедиться, что мистер Эдвард и на этот раз не позволит мне покинуть дом. Может быть, я делал ошибку и подготавливал себе путь прямо в лапы Громилы, но у меня была такая смута в мыслях и на душе, что я об этом почти не думал. К тому же, когда находишься в безопасности, осторожность обычно исчезает.

— Вот он! — воскликнула леди Кэтрин. — Эдвард, я требую, чтобы этот мальчик сейчас же ушёл из нашего дома!

— Робин, это ты изрезал одежду Поля? — сдавленным голосом спросил мистер Чарльз.

На меня он не глядел, зато я глядел на мистера Эдварда, преувеличенно сдержанного и спокойного.

— А вы как думаете? — спросил я, улыбаясь дрожащими губами.

— Вон отсюда! — чётко произнесла леди Кэтрин и даже указала куда-то пальцем.

Я повернулся, чтобы уйти, но, как и ожидал, мистер Эдвард ухватил меня за плечо.

— Мама, будьте снисходительны. Я поговорю с Робином, и он пообещает, что будет вести себя хорошо.

— Подождите, миледи, прошу вас, — пришёл ему на выручку отец Уинкл. — Дайте мальчику освоиться, придти в себя. Потерпите ещё немного, и, вы увидите, всё образуется.

— Я и без того терпела слишком долго. Чего мне ждать? Чтобы в следующий раз он перерезал кому-нибудь горло? Я не хочу видеть этого мальчика.

Поль был расстроен и не глядел на меня. Его отец подавленно молчал. Мистер Чарльз закусил губу, тряхнул головой и заговорил: